Уинстон Черчилль - Шестидневная война

* Рабочая партия.

Дифференциация внутри страны проходила не только по партийно-политической линии. Существуют значительные расхождения во взглядах между уроженцами страны – сабрами – и теми, кого сабры с оттенком пренебрежения называют «евреями гетто», т. е. беженцами из Европы и уцелевшими узниками нацистских лагерей смерти. Уроженцы Израиля считают, что после двух тысяч лет скитаний среди чужих народов европейские евреи, полагаясь на защиту других, утратили способность сами постоять за себя. Достопримечательными исключениями из этого правила было, разумеется, славное восстание, поднятое польскими евреями в Варшавском гетто, когда они оказали сопротивление превосходящим силам своих нацистских угнетателей. Сабры утверждают, что, когда над Израилем нависает угроза, естественная реакция европейских евреев – обращение за защитой к другим, к западным странам, а не опора на собственные силы. По их мнению, это послужило причиной того, что Израиль в 1956 году полагался на англичан и французов. По этой же причине правительство Эшкола предпочло прибегнуть к помощи Соединенных Штатов и морских держав, чтобы открыть Тиранские проливы, но не решалось с самого начала предпринять решительные действия.

24 мая Шимон Перес стал во главе политической группировки, целью которой было сместить Эшкола. Он заручился поддержкой 50 из 120 депутатов Кнесета. Эшкол – «копия Эттли», по определению «Обсервера», и лидер партии Мапай – считался слишком слабым и склонным к миротворчеству деятелем. Перес объединился с Бегиным, лидером блока Гахал,* второй по численности партии в стране, и вступил в союз с религиозными партиями, в том числе с Национально-религиозной партией во главе с Моше-Хаимом Шапирой, который, хотя и входил в правительственную коалицию, предпочел бы видеть во главе кабинета Бен-Гуриона или Даяна.

* Блок двух правых партий – партии Херут и Либеральной партии.

Бегин посетил Эшкола и предложил ему уступить свое место Бен-Гуриону. Эшкол не обрадовался такой перспективе. Шапира потребовал предоставления Бен-Гуриону, правда, без согласования с ним, поста министра обороны.

Между тем выяснилось, что хотя многие члены партии Мапай стремятся к расширению кабинета, они не потерпят полного устранения Эшкола. Поэтому Бен-Гурион дал понять, что Эшкол будет желательным членом кабинета в любом качестве, кроме премьер-министра или министра обороны.

Эшкол продолжал колебаться. 30 мая Перес сообщил, что Рафи самораспустится и вольется обратно в Мапай, если будет достигнуто общее соглашение. Это предложение значительно улучшило шансы Рафи как договаривающейся стороны, ибо многие приверженцы Мапай приветствовали идею возвращения Рафи в партийное лоно. Это также усилило позиции Рафи на встрече 31 мая с участием Голды Меир, которая решительно возражала против предоставления кому-либо из этой группы сколько-нибудь ответственного, влиятельного поста в правительстве.

Тем временем выяснилось, что Эшкол не откажется в пользу своего предшественника ни от поста премьер-министра, ни от министерства обороны. Поэтому Рафи предложила кандидатуру Моше Даяна от партии Рафи и блока Гахал на этот пост. Такая перестановка вызвала недовольство Бен-Гуриона.

Введение Даяна в правительство стало срочно необходимым после 30 мая, когда король Хусейн вылетел в Каир и подписал военный союз с Насером. Некоторые члены израильского кабинета пытались преуменьшить значение каирской встречи, ссылаясь на то, что аналогичные попытки принимались арабами уже в 1956 и 1964 гг. Но начальник израильской разведки генерал Ярив разъяснил кабинету в ясных выражениях истинный смысл этого пакта. Его опасения подтвердились два дня спустя, когда египетский генерал Риад принял командование над иорданской армией, и ОАР установила свой передовой командный пункт в Аммане.

Переговоры с членами правительства о предоставлении Даяну одного из двух ключевых постов – премьера или министра обороны – продолжались без какого-либо результата в течение всей среды 31 мая. Сам Даян был пессимистически настроен и подавлен. Эшкол был готов ввести его в кабинет, но только в качестве советника, предлагая ему пост заместителя премьера или членство во внутриправительственном комитете по делам обороны, состоявшем из 13 человек. Оба поста были сопряжены с ответственностью без власти. Это было не то, что Даян и руководство Рафи согласны были принять.

В ту же ночь Даян встретился с Эшколом и заявил ему, что если тот не может предложить ему ответственный пост в кабинете, например, портфель министра обороны, то он готов служить в любом качестве в армии, подчиняясь начальнику генерального штаба генералу Рабину, предпочитая, однако, должность командующего Южным фронтом.