Уинстон Черчилль - Шестидневная война

В то время как в Вашингтоне и в Организации Объединенных Наций события развивались медленно, если вообще происходило какое-то движение, на Ближнем Востоке ситуация менялась с большой быстротой. События застигли договаривающиеся стороны врасплох. Пока президент Джонсон и премьер-министр Вильсон рассылали документ, пытаясь заручиться подписями и поддержкой со стороны морских держав для согласованных, возможно, насильственных действий с целью прекращения блокады, проблема проливов, по мере обострения общего кризиса, отступала на второй план. Воспользовавшись тем, что Ближний Восток не был единственным районом, приковавшим к себе внимание мира, арабы осуществили следующие четыре мероприятия, каждое из которых раньше расценивалось Израилем как достаточное основание для начала военных действий: египтяне закрыли проливы, они сконцентрировали свои войска на Синайском полуострове, Хусейн заключил союз с Насером, Ирак ввел свои войска в Иорданию. Мало кто мог представить себе, что возглавляемая Хусейном Иордания окажется под контролем Насера, но это произошло, по крайней мере, в отношении иорданских вооруженных сил. Одно дело – угроза израильскому судоходству и закрытие доступа в Эйлат, другое – прямая и смертельная угроза, нависшая над страной в результате наращивания арабских сил вдоль ее границ.

Израиль, армия которого на 4/5 состояла из резервистов, не мог до бесконечности держать свои войска под ружьем. Уже в конце мая многие магазины и торговые предприятия были закрыты, заводы и фабрики работали с перебоями, некому было убирать урожай. Израиль не мог мириться с подобной ситуацией. Но, с другой стороны, страна не могла понизить степень своей отмобилизованности, пока существовала угроза внезапного нападения соседних государств. Во всей стране, в особенности в армии, нарастали чувства беспокойства и недовольства. Это был один из тех редких в демократическом обществе случаев, когда общественное мнение смогло эффективно повлиять на правительство, помимо выборов в парламент. Страна требовала принятия решения и желала видеть у кормила власти человека, которого она знала и которому доверяла. В течение многих лет Бен-Гурион, занимавший пост премьер-министра и министра обороны, освобождал израильтян от каких-либо опасений за их безопасность. Теперь же, после 10 лет мира, Израиль столкнулся с кризисом столь же серьезным, как Война за независимость 1948 года, когда каждый сотый израильтянин погиб, защищая свое молодое государство, с провозглашением которого завершилась эпоха еврейских скитаний.

Перед лицом арабской угрозы израильский народ обратил свои взоры на одного человека – генерала Моше Даяна, победителя в Синайской кампании 1956 года. Это был деятель, обладавший знаниями и способностью правильно оценить положение и принять решение. Израильтяне были готовы подчиниться решению Даяна – сражаться или ждать – в полной уверенности, что каким бы оно ни было, в основе его будут веские мотивы.

Даян – израильский герой, карьера которого является предметом национальной гордости. Он родился в Палестине в 1915 году, вступил в Хагану (еврейскую подпольную военную организацию) в возрасте 14 лет и был заключен в тюрьму англичанами за подпольную деятельность в 1939 году. Отсидев в тюрьме вместо десяти лет только один год, он был освобожден и вступил в британскую армию. Он участвовал во Второй мировой войне и в набеге на расположения французских войск Виши в Сирии лишился левого глаза. С тех пор он носит черную повязку, ставшую его опознавательным знаком. В войне Израиля за независимость он был командиром мобильного ударного батальона, но всемирно известной личностью и символом израильского патриотизма он стал в результате победоносной Синайской кампании, которая застала его на посту начальника генерального штаба.

В 1960 году Даян был избран в Кнесет и назначен министром сельского хозяйства в правительстве Бен-Гуриона. В июне 1965 года, когда Бен-Гурион вышел из правящей партии Мапай,* возглавляемой Эшколом, и организовал свою малочисленную, но влиятельную группу Рафи, Даян последовал за ним. Шимон Перес, один из ведущих деятелей новой партии, так рисует трудности, с которыми столкнулся Израиль накануне войны: «Необходимо было решить два вопроса: воевать или нет и кто должен нести ответственность за принятие такого решения. В стране и армии нарастало недовольство не потому, что правительство не решалось начать войну, но потому, что оно вообще ни на что не решалось». Рафи была, в основном, партией «ястребов», тогда как «голуби» группировались вокруг Эшкола и Эвена.