Франсуаза Малле-Жорис - Три времени ночи

Однако идеализировать ее — значит заведомо отклоняться от истины. На стороне ведьмы был «сатана и воинство его» или то, что подразумевалось под таковыми в средневековье. На стороне ведьмы был древний языческий мир, много раз похороненный, но до сих пор не умерший. Говоря опять-таки современным языком, ведьма боролась за власть, но за власть над людскими душами. Да, она целительница, но она и отравительница. Отправить на тот свет зажившегося свекра, да так, чтобы комар носа не подточил, лишить мужской силы соперника, извести соседскую корову, которая повадилась на твое поле, — кто поможет бедному селянину в столь многотрудных делах? Ведьма, та самая, которую мы готовы пожалеть, когда она попадает на костер. А если не попадает?

Все мы вышли из средневековья, и в нем — ключ ко многим загадкам души современного человека. Погружаясь в средневековье, мы погружаемся в себя. Надо только не ограничивать свой интерес к тому времени чисто поверхностными фактами, сдобренными клубничкой из жизни коронованных особ, к чему сводится большинство произведений скорых на руку беллетристов. Малле-Жорис — приятное исключение, разумеется не единственное. Вообще говоря, наши книгоиздатели почему-то не жалуют многих ведущих французских писателей, как современных, так и давно почивших. Длинный список авторов, который в связи с этим можно было бы привести, оставил бы удручающее впечатление. Однако Малле-Жорис более или менее повезло (вернее, повезло русскому читателю): уже переведены на русский язык «Дики-король» (Молодая Гвардия, 1987); «Бумажный домик» (Радуга, 1989); «Аллегра» (Радуга, 1990).

Несколько слов о самой писательнице.

Франсуаза Малле-Жорис (настоящее имя — Франсуаза Лилар) родилась в 1930 г. в Антверпене. Отец ее долгое время был министром юстиции Бельгии, мать — известная писательница, член Бельгийской Королевской академии.

Малле-Жорис — лауреат многих литературных премий, в настоящее время вице-президент Академии Гонкуров — дебютировала сборником «Воскресные стихи». Затем последовали романы «Оплот монахинь» (1951), «Красная комната» (1955), «Ложь» (1957, французская литературная премия «При де Либрер»), «Небесная империя» (1958, премия «Фемина»), «Персонажи» (1961), «Бумажный домик» (1970), «Аллегра» (1976), «Тоска о любви и о чем-то еще» (1981), «Смех Лауры» (1985). Малле-Жорис — также автор многих рассказов и эссе.

Особое место в творчестве Малле-Жорис занимают исторические произведения. Среди них книга «Три времени ночи. Повести о колдовстве», предлагаемая читателю, а также беллетризованные биографии «Мария Манчини, первая любовь Людовика XIV» и «Жанна Гийон». Последняя работа посвящена незаурядной женщине, о которой у нас пока известно только специалистам, — выдающемуся французскому мистику XVII в., отринутому католической церковью. В трудах Гийон современный читатель находит много поразительных совпадений с мыслями древних индийских мудрецов и даже сюрреалистов XX в. Жанна Гийон как бы продолжает собой галерею женских портретов, представленных в «Трех временах ночи».

К этому последнему произведению впрямую относится все сказанное нами прежде о ведьмах. «Блеск и нищета» этих женщин (здесь не только те, кто зарабатывает чародейством свой хлеб, как героиня последней повести Жанна, но и пользующиеся помощью злых сил бессознательно, как Элизабет с ее безумной любовью, представлены в книге с редким мастерством. Примечательно, что противостоят им не одни «мракобесы», а зачастую и люди весьма просвещенные, такие, как Жан Боден, автор известной книги «Республика», выдающийся ученый, философ, экономист, исполнявший в ту пору должность королевского прокурора.

Хотелось бы отметить, что тема чародейства и волхвования отнюдь не принадлежит только давно минувшим дням, и нынешняя популярность Кашпировского и Чумака накладывается на многовековую традицию. Конечно, было бы самонадеянным пытаться проанализировать этот феномен в столь кратком предисловии, наша цель лишь убедить читателя, что перед ним книга пусть на историческом материале, но о сегодняшних проблемах.

В. Каспаров

Мне очень нравится Анна де Шантрэн в возрасте от пяти до двенадцати лет, маленький, хрупкий, немытый зверек с заостренной мордочкой, спящий, свернувшись клубком, на соломе, набросанной на дно тележки; с обкусанными ногтями, на ногах сабо, рубище вместо платья, выгоревшие волосы схвачены красной лентой, в ушах — серьги из граненого стекла. В бесцветных глазах несчастного ребенка врожденная покорность судьбе и кое-что еще: настороженная крестьянская тупость на невзрачном, неподвижном лице. И не только это. Все ее детство, трепещущее на пороге мира чудес.

Читать дальше