Феликс Дан - Падение империи

Маленький еврей подобострастно поклонился златокудрому красавцу воину, ласково ответившему на низкий поклон, и затем быстро побежал дальше. У самых дверей он еще раз остановился, смерил злобновлюбленным взглядом прекрасную девушку, встречающую графа Тотиллу с радостным вниманием, как дорогого и почетного гостя.

— Ты чуть не опоздал сегодня, — проговорила она, скромно опуская свои бездонные, синие глаза. — Я уже боялась, не задержало ли тебя что-нибудь! Туника садовника ждет тебя в комнате отца… А вот у окна твои цветы. Ты говорил как-то, что она любит белые нарциссы и алые розы. Я приготовила целый букет. Они диено пахнут!..

— Благодарю тебя, Мириам. Ты доброе и милое дитя.

Стройный рыцарь прошел, не оглядываясь, через маленькую уютную комнатку девушки и остановился в средней комнате, где его в встретил глубоким поклоном старый Моисей. Здесь только Тотилла снял с головы шлем, и улыбаясь, положил его на стол, стоящий посреди комнаты.

— Господь да хранит тебя, граф Тотилла! — торжественно приветствовал юношу Моисей. — Да будет с тобой вечно милость его.

— Благодарю тебя, Моисей! Благодарю вдвойне: за себя и за мою возлюбленную Валерию. Без вашей помощи, друзья мои, мы бы не смогли скрыть нашей любви и наших свиданий от любопытных неаполитанцев. Мы оба в неоплатном долгу у твоей дочери, согласившейся служить нам посредницей.

Мириам, последовавшая за своим гостем, чуть слышно вздохнула.

— Тебе ли говорить о благодарности, господин!.. Ты заплатил нам вперед за всякую услугу. Мы останемся твоими должниками навеки. Ты спас мне жизнь и честь. Разве это забывается!

— Полно, полно, дитя мое, — перебил Тотилла. — Пора позабыть опасность, угрожавшую тебе, роза Сарона! Я рад, что сохранил тебя для счастливца, которому отдаст свое сердце красавица Мириам. Скажи мне, Моисей, ведь это, кажется, твой племянник прошел мимо нас? Он как-то особенно глядел на твою прекрасную дочь… Если для свадьбы не хватает только денег, то я был бы счастлив помочь тебе…

— Для свадьбы не хватает любви у моей Мириам!

— с улыбкой заметил старик, ласково привлекая к себе вспыхнувшую красавицу-дочь. — Принуждать же мое единственное дитя я никогда не стану…

— Ты прав, друг Моисей! Брак без любви — то же святотатство… Но ведь сердце твоей дочери не всегда будет молчать, как теперь, и тогда… надеюсь, ты мне первому скажешь имя твоего избранника, Мириам?

Весело и беззаботно улыбаясь той чарующей улыбкой, которая покоряла сердца, Тотилла ласково провел рукой по блестящим кудрям прекрасной еврейки.

Как ни легко было это прикосновение, как ни целомудренна братская ласка, она точно огнем пахнула на бедную девушку; дрожа всем телом, с пылающим лицом и затуманенными глазами, Мириам, как подкошенная, упала к ногам Тотиллы, который с недоумением отступил, устремив удивленный взгляд на прекрасное лицо молодой девушки.

Но Мириам быстро овладела собой, сверхчеловеческим усилием подавила она страшное волнение, заставляющее трепетать ее сердце, и на вид спокойно поднялась с колен, держа в руке прекрасную алую розу.

— Прости, господин, я не хотела, чтобы ты раздавил эту розу, предназначенную для твоей прекрасной невесты.

Голос Мириам звучал так ровно, объяснение казалось таким простым и естественным, что ни Тотилла, ни отец девушки не могли понять, как трудно было ей скрыть страстное чувство, кинувшее ее к ногам красавца-гота.

Старый Моисей, по обыкновению, помогал Тотилле отстегивать блестящие серебряные доспехи и надевать поверх вышитой золотом короткой белой туники длинную темную блузу простого садовника.

— Вот ты и готов, господин… Никто не узнает твоих золотых кудрей под этой широкополой шляпой.

Тотилла радостно улыбнулся.

— Благодарю вас, друзья мои… И порадую… Слава богу, этому маскараду сегодня конец, я знаю, что порадуешься со мной, Моисей. Сегодня я в последний раз переодеваюсь у тебя в башне, крошка Мириам…

— Значит, ты решился увезти свою прекрасную возлюбленную из дома отца ее? Да поможет тебе Иегова. И если тебе нужно будет тихое убежище, то приводи свою невесту сюда… Здесь ее никто искать не будет, — произнес старый Моисей, подавая юноше корзинку, наполненную цветами, необходимую принадлежность его костюма, предлог его появления в саду Валерия.

— О, нет, нет!.. — пугливо вскрикнула Мириам. — Здесь не место благородной христианке.

— Почему? — удивленно произнес ее отец. — Разве ты не рада была бы оказать услугу невесте твоего спасителя?