Борис Тумасов: Гурко. Под стягом Российской империи

Так, ступеньками, и жизнь идет. Сидевший напротив адъютант промолвил:

— Верст пять осталось.

— Сразу в штаб.

Осенние сумерки сгущаются быстро. Солнце коснулось края земли, показались городские строения.

— Бельцы, ваше превосходительство. Вон и здание штаба.

В штабе командира дивизии ждали генералы Раух и Нагловский. Доклады были короткие, но четкие. Расспросив о состоянии дел в дивизии, Гурко отправился на квартиру.

Будто и в штабе не задержался, а когда вышел, часы показывали двадцать два часа. На квартире Иосифа Владимировича встретил денщик Василий. Он уже истопил баню, приготовил чистое белье и, пока генерал купался, успел запечь добрый кусок мяса, густо приправленный перцем, и заварил свежего чая. Гурко ценил расторопного денщика, молчаливого и исполнительного солдата, а еще больше проникся к нему уважением во время болезни.

Это случилось два года назад, когда болезнь свалила его. Доктор не мог определить, что за причина недомогания и, когда никакие процедуры не помогли, Василий что-то сварил на плите, по всему дому потянуло какими-то травами. Потом он настаивал свое варево на спирте, и когда Гурко выпил, у него перехватило дыхание, а во рту долго держался вкус трав.

Ночью Иосиф Владимирович несколько раз пропотел, каждый раз Василий менял ему белье, а утром генерал, словно и болезни не было, спросил денщика, кто обучил его врачеванию. И тот поведал, что узнал это от бабки своей, жившей в Псковской губернии.

Дорожная суета укачала Гурко. Спал он крепко, но по устоявшейся привычке, едва рассвет забрезжил, был на ногах, засобирался в штаб. Денщик подал чай, хлеб с маслом, и генерал успел спросить о хозяевах. Василий поведал, что хозяин винодел, у него огромное хранилище, где множество бочек с разными винами. А хозяйка молодая и уже не раз справлялась, когда же приедет генерал.

Василий отправился на кухню. Гурко усмехнулся. Для такого молчуна, как Василий, и этот рассказ, видимо, был слишком утомительным.

На ходу кинув денщику, что, если позволят дела, появится только к обеду, Иосиф Владимирович отправился в штаб.

С приходом дивизии в Бельцы оживилась жизнь светского общества. Вечерами играла музыка, знать устраивала приемы, вечера, обеды и ничто, казалось, не предвещало нарушения ритма жизни.

Но это сторона внешняя. На самом деле ни одно собрание не могло не окончиться разговорами о событиях на Балканах. Восхищались храбростью сербов и черногорцев, подвигами русских добровольцев, проклинали злодейства янычар и башибузуков.

Генерал Гурко от званых обедов отказывался, ссылаясь на занятость, не жаловал и дворянские собрания. А однажды хозяйка дома, где он жил, пригласила его к вечернему чаю, и Иосиф Владимирович не посмел отказаться. Хозяин угощал генерала своими винами, а хозяйка сетовала, что генерал не жалует собрания и не появляется на балах. На что Гурко отшутился, пообещав непременно по весне исправиться, а хозяин перевел разговор, любопытствуя, когда война может начаться. И на это Гурко отшутился, сказав, что ответ может дать российское правительство, а еще точнее, Всевышний.

Беседы за чайным столом у хозяев были редкими, и Иосиф Владимирович тому был рад. Дел в штабе по мере приближения войны собиралось немало. Гурко появлялся в штабе утром, когда городок еще спал, дорогу проделывал пешком, когда выпавший снег еще не растаял или его не втоптали в грязь. Дежурный по штабу докладывал генералу, подавал сводки из частей, выслушивал распоряжения. Если случались какие-то чрезвычайные происшествия, то о них Гурко требовал докладывать незамедлительно и в любой час.

В тот год зима в Молдавии выдалась мягкая, с легкими морозами. В Бельцах снег выпал только к Новому году. А из Петербурга писали: снега завалили улицы и стояли морозы. Даже не верилось.

На Крещение полковые священники отслужили молебен, в дивизии побывал начальник штаба Дунайской армии генерал Непокойчицкий, а вскоре, по согласованию с румынским правительством, войска начали выдвигаться к турецким границам.

По сведениям российской разведки, полученными от болгар, турецкое командование усиленно готовится к боевым действиям. Их таборы встали по правобережью Дуная. Формируются резервы в Забалканье. Особенно укрепленным районом оказался треугольник крепостей Сумистая — Шумла — Варна, где турецкое командование держало свои значительные силы.

Всю вторую половину марта Гурко провел в частях своей дивизии. Проверял их боеспособность. Остался весьма довольным. Ранним утром возвращался из Ургенов. У штаба охрана, под навесом кони на привязи. Часовые приветствовали генерала. Иосиф Владимирович поднялся на крыльцо, толкнув дверь, вошел в помещение. Дежурный, доложил, что с минуты на минуту должен подойти начальник штаба, получена телеграмма от главнокомандующего. Гурко прочитал. Дивизии предписывалось передислоцироваться в район Зимницы.