Юрий Борев - Фарисея. Послесталинская эпоха в преданиях и анекдотах

Директор института заявил, что он не может принять абитуриента без среднего образования. За несколько месяцев шестиклассник сдал необходимые экзамены и получил аттестат. Но директор не сдавался: у мальчика был недостаток куда более серьёзный — пятый пункт.

«Этого директора надо снимать!» — сказал Ландау, и группа физиков потребовала увольнения директора. С ведущими физиками не стали ссориться из-за какого-то чиновника, его сняли, и мальчик поступил в институт. В двадцать четыре года он был уже доктором наук, а потом — самым молодым членом-корреспондентом АН СССР.

Сидит еврей на пепелище. Проходит мимо знакомый:

— И это твой дом?

Еврей кивает.

— И это твоя жена?

Еврей кивает.

— И это твои дети?

Еврей кивает.

— Ну, а вообще как жизнь?

Писатель Л. говорит: «Главная угроза России — смешанные браки, потому что в результате рождаются и´х дети».

В Баку много богатых людей. Пассионарному восточному человеку трудно смириться с нищенской зарплатой. Как пьянство и разгильдяйство есть форма русской забастовки, так коррупция и неортодоксальная хозяйственная деятельность — форма закавказского протеста против «экономной экономики».

Я бывал в гостях у доцента одного из бакинских вузов. Роскошь этого дома поразила меня, московского профессора. Бакинцы объясняли, что это всё благодаря вступительным экзаменам. А есть в Баку целый район трущоб, лачуги сделаны из чего аллах послал: деревянной тары, старых матрацев, пластмассовых коробок, грязь и нищета. Большинство народа живёт здесь нелегально. Они и «еразы» (ереванские азербайджанцы), доведённые до последней черты отчаяния, составили армию погромщиков в начале 1990 года.

Когда они закончили своё дело — частью вырезали, частью выгнали армян, — в Баку, стреляя на ходу, вошли части регулярной армии укреплять пошатнувшийся строй. В тугой узел связаны судьбы азербайджанцев, армян, русских. Как-то развяжется этот узел?

До сих пор в республиках Средней Азии поют песни, в которых проклинается «свинья Скобелев», присоединивший эти земли к России. Сделал это Скобелев после того, как сюда проникли русские купцы. Вторично присоединял Восток Фрунзе, «борясь с басмачами», и никакой экономической базы под это уже не подводилось.

Семён Вайман в молодости преподавал в Ташкенте. Студенты поначалу отнеслись к нему недружелюбно. Когда же он написал на доске свою фамилию, все рассмеялись и враждебность исчезла. Староста объяснил: «Вы наш. Вай — значит „ой“, ман — „я“.» На экзамен студенты принесли большое блюдо с пловом, огромный фарфоровый чайник и конфеты-подушечки. Молодой преподаватель был смущён и пошёл к ректору. Тот вбежал в аудиторию с криком: «Какое безобразие! Как вы смеете?! Исключу!» — а потом подошёл к блюду, запустил сложенную лодочкой ладонь в плов, прожевал и сказал: «Вы хорошо подготовились к экзамену и, безусловно, заслуживаете отличных отметок».

Нам трудно понять и принять национальное сознание среднеазиатских народов. Когда узбек сталкивается с какой-то проблемой, он прежде всего узнаёт, из каких мест тот начальник, от которого зависит решение вопроса. Если это земляк — дело в шляпе. Если нет — нужно найти знакомого из тех мест и послать его к этому начальнику.

Вайман присутствовал однажды в кабинете ректора, когда тот отчитывал молодого преподавателя. Тот, склонив голову, почтительно слушал. Тон становился всё более угрожающим, речь пошла уже о санкциях. Тогда молодой человек, так же потупясь, что-то тихо сказал по-узбекски, и ректор затих, и отпустил провинившегося.

Какие же сакраметальные слова сказал этот человек? «Муаллим (учитель), моя бабушка жила на одной улице с вашей бабушкой».

Выступает чукча на Верховном Совете: «Прошу осудить дом Романовых за то, что Аляску они продали, а Чукотку — нет».

В этот маленький прибалтийский городок поезд пришёл поздним вечером. Пожилой человек с орденом Отечественной войны на груди и с чемоданом в руках сошёл на платформу. Когда-то он воевал в этих местах, а сейчас приехал в отпуск. Человек отправился искать пристанища. Зашёл в гостиницу: мест нет и не будет. В дом никто не пустит. Уже настала ночь. С моря повеяло прохладой. Человек бесцельно ходил по городу, наконец набрёл на Вечный огонь и всю ночь просидел на чемодане, греясь у этого огня.