Иван Фирсов - Лазарев. И Антарктида, и Наварин

Михаил сразу же договорился с братом. На «Ладогу» переходит Кадьян, а вместо него на «Крейсер» — толковый лейтенант Дмитрий Никольский, старший на шлюпе. В очередном донесении Лазарев-второй сообщил между прочим начальству о том, что «воспоследовала небольшая перемена: лейтенант Кадьян, служивший на вверенном мне фрегате, по причине расстроенного его здоровья, над коим суровый в Ситхе климат мог бы возыметь еще худшие последствия, переписан мною на шлюп «Ладога», вместо него поступил на фрегат с оного лейтенант Никольский». Вот первые и последние официальные следы недавнего брожения. Спустя пять лет судьба опять сведет Кадьяна с Лазаревым в чем-то сходной ситуации…

Командир шлюпа доставил конфиденциальное указание Лазареву об отмене всех мер по пресечению плавания американских судов вблизи берегов Русской Америки.

Ознакомив Муравьева с указанием из Петербурга, Лазарев нахмурился:

— Сия инструкция противоречит тому, что я имел ранее от министра. Видать, курс нашей политики меняется на противоположный.

Муравьев, как всегда, пригласил Лазарева отобедать и за столом продолжал разговор:

— История эта, Михаил Петрович, давняя. Прежде наши влиятельные акционеры — Румянцев, Мордвинов, Пестель — привлекали государя в компанию и вели энергично дело к защите ее интересов от покушений американцев. Военные суда для поддержания порядка направляли, подобно вашим.

— Так что же изменило такое направление политики?

Муравьев загадочно рассмеялся:

— Политику, милейший Михаил Петрович, проводят персоны. Нынче управляет всеми иностранными делами Карл Нессельроде [72] Нессельроде Карл Васильевич (1780–1862) — граф, с 1845 г. канцлер, в 1816–1856 гг. министр иностранных дел. , слыхали?

Лазарев кивнул головой, а Муравьев, не скрывая недовольства, продолжал откровенничать:

— Сей, пардон, карлик в буквальном смысле, иноземец по рождению и происхождению весьма ловко и споро при дворе карьеру спроворил. Выгодно женился на дочери министра финансов. Государя обворожил, а между тем истинные интересы России ему по борту. Американцы настырные, а ему же неохота с ними копья ломать. К чему нервы трепать?

Раньше в Петербурге Лазарев иногда краем уха слышал о разных новостях политики в Министерстве иностранных дел. Служба военного моряка всегда так или иначе связана с заграницей. Рассказывали ему о статс-секретаре, греке Иоанне Каподистрия [73] Каподистрия Иоаннис (1776–1831) — граф, в 1803 г. был статс-секретарем Республики Ионических островов, с 1807 г. на русской службе. В 1827 г. избран президентом Греции, пал жертвой заговора, инспирированного Англией и Францией. , его соперничестве с Нессельроде и отставке.

Впервые Лазарев заглянул в узенькую щелочку кухни, где вершились дела Российско-Американской компании, и ему стало не по себе…

Царское правительство сделало первый, едва заметный шаг назад, уступая напористым американским дипломатам…

Корабли готовились к переходу и через неделю отправились в Калифорнию. Неприветливо встретил моряков осенний океан. К вечеру разыгрался шторм. Ночью ветер достиг ураганной силы. Паруса трещали и лопались под его напором. Гигантские волны закрывали огни фальшфейера «Ладоги», которые скоро исчезли в кромешной тьме. Целую неделю не утихал шторм.

После полудня «Крейсер», сильно накренившись, нес полные паруса. На вахту заступил Завалишин, а через полчаса к нему подошел Нахимов.

— Соскучился по доброму ветру, — улыбаясь, проговорил он. Закинул голову, придирчиво осмотрел паруса, снасти.

— Барометр нынче упал довольно, быть буре. — Завалишин только что записал метеорологические наблюдения.

Прохаживаясь на шканцах, они делились впечатлениями о стоянке в Новоархангельске.

— Человек за бортом! — донесся вдруг громкий крик с бака.

— Право руль на борт! Справа грота-булинь отдать! — скомандовал Завалишин.

За борт полетели буйки, Завалишин бросил небольшую лестницу. «Крейсер» пробежал два-три кабельтова, теряя ход, приводился к ветру. Штормовые волны сильно раскачивали его.

Не теряя ни минуты, Завалишин послал в шлюпку на левый борт первых попавшихся шесть матросов.

— Павел Степанович! — Завалишин понимал, что он не вправе приказывать, на баке для этой цели подвахтенный мичман, а Нахимов здесь случайно. — Отправляйся с ними!

Спустя мгновение Нахимов был в шлюпке. Спускать ее на такой качке бессмысленно, разобьет в щепки. Матросы схватили топоры. Улучив момент, когда фрегат наклонился, едва не черпнув бортом, Нахимов скомандовал: