Виктор Вальд - Проклятие палача

Но, и это известно герцогу наксосскому, большинство из этих размягчившихся правителей уже потеряли свои короны и земли. А некоторые и головы.

Джованни Санудо своих людишек держит в крепком кулаке. В мощном кулаке!

Герцог наксосский еще покажет эту мощь раздувшейся от гордости Венеции. И не только покажет, а и нанесет чувствительный удар в самое сердце. Хотя сердец у города на морской воде множество. И каждое бьется силой золота и серебра. Благодаря этому богатству оборота, гигантский спрут Венеция протянула свои щупальца от того края земли из-за которого поднимается солнце, и до того, за которым оно скрывается.

Опять и опять в голове герцога наксосского всплывает проклятая Венеция. О, Господи! Как зол и гневен Джованни Санудо на этот город торгашей, менял и спекулянтов [28]. Так бы взял всякого венецианца за одну ногу, а на вторую наступил, да и разорвал.

«Дьявол вас проглоти!» – скрипнул зубами герцог и сорвался со своего роскошного кресла.

Заслышав тяжелые шаги своего повелителя, старшие и младшие командиры, что толпились у кормовой лестницы, сминая друг друга, подались в стороны. Подкомиты с плетьми и матросы, с мотками веревок, заметив носорожий бег хозяина, попрыгали с куршеи на головы гребцов. Гребцы как можно глубже втянули головы и мысленно обратились к заступнице деве Марии.

Но все они в этот миг не существовали для Джованни Санудо. Его глаза были устремлены на троих венецианцев, что жались у дверей каморки Крысобоя. К ним и спешил герцог, крепко сжав губы и поигрывая желваками.

В нескольких шагах от своей цели герцог наксосский резко остановился. Точнее его остановила рука знатока военных механизмов Аттона Анафеста. Рука, в которой были зажаты четыре стрелы.

– Посмотрите на эти стрелы, герцог. Они с великим мастерством вытащены лекарем Юлианом Корнелиусом из тела несчастного лодочника, что перевозил личного секретаря великого дожа Венеции. Это никак не разбойничьи стрелы, которые негодяи делают как им придумается. Это, с большим умением изготовленные, посланники смерти. Тот, кто их изготовил, хорошо знает механику. Смотрите, как сбалансирована эта стрела.

Аттон Анафест поместил стрелу на вытянутый указательный палец.

Джованни Санудо с тоской посмотрел на то, как накрест пальцу недвижимо лежит изумительной работы арбалетная стрела. Острый, четырехгранный наконечник с втулкой, тщательно обработанное древко, окрашенное лаком, оперение из пергамента под точно выверенным градусом к основанию стрелы. И все это зловеще черного цвета. Такая стрела летит на большое расстояние и с достаточно высокой точностью попадания. А вид ее действительно устрашающий!

– Это очень дорогая стрела. А ими была просто утыкана вся лодка. А сколько еще утонуло в воде! Нападавшие не жалели стрел. Им очень нужна была смерть секретаря великого дожа! Вы можете сами убедиться сколько стрел… Сколько стрел…

«Может… очень нужна смерть секретаря… А может… То, что находилось в лодке… Что из этого верно?» – сразу же пришло в перенасыщенную интригами голову Джованни Санудо.

– Убедиться? – вскинул брови герцог.

– Да. Лодка привязана к корме, и…

Но герцог уже не слушал слов венецианца. Он стремительно пронесся по настилу куршеи и вихрем ворвался в свою адмиральскую каюту. В нетерпении сорвав крюк, Джованни Санудо распахнул небольшое окно из узорчатого венецианского стекла. Затем он с трудом протиснул в оконный проем свое большое тела, и, уперев руки на богато украшенный фриз кормы, уставился на непрошеную ночную гостью.

Лодка, простая лодка, которых в Венеции сотни, а может и тысячи. На таких перевозят грузы и людей, ловят рыбу и отправляются друг к другу в гости на соседние острова.

Только на дне этой лодке находится труп, а ее деревянное тело щедро утыкано черными стрелами. Дорогими стрелами.

«Проклятый комит. Я же сказал…»

Но Джованни Санудо не смог вспомнить, что же он велел Крысобою сделать с этой лодкой и этим трупом? Вино сыграло с герцогом злую шутку. Хотя комит мог и догадаться. А мог и взять деньги у проклятых венецианцев, чтобы те имели возможность наутро представить глазам великого герцога…

А что представить? Ах, да! Проклятого секретаря проклятого дожа!

Джованни Санудо еще подался вперед. Но огромный личный флаг герцога наксосского, что в длину имел пятнадцать шагов и спускался от беседки кормы к самой воде, повинуясь ветру, то и дело закрывал обзор лодки.