Томас Кенилли - Список Шиндлера

– Когда остановитесь на станции, – спросил Шиндлер солдата, – вы сможете открыть двери вагонов?

Через много лет двое оставшихся в живых из этого транспорта – врачи Рубинштейн и Фельдштейн – дали Оскару Шиндлеру знать, что эсэсовцы часто открывали двери теплушек и регулярно снабжали их ведрами с водой в ходе утомительного пути до Маутхаузена.

Из числа многих и многих составов, ушедших в разные концентрационные лагеря, в этом, конечно же, люди ехали на смерть с наибольшими удобствами.

Пока Оскар, сопровождаемый дружным смехом эсэсовцев, двигался вдоль вереницы вагонов в стремлении хоть как-то помочь находившимся в них людям, можно было заметить, что его действиями руководит не столько безрассудство, сколько одержимость и настойчивость. Даже Амон Гет произнес нечто вроде: «Мой приятель, я гляжу, переключился на другую скорость». Стремительность, с которой тянули шланги к самым дальним теплушкам, а затем подношение взятки на глазах всего гарнизона СС – все это придало новые нотки веселью Шейдта, Йона и Хайара: что ж, думали они, когда против герра Шиндлера будет выдвинут ряд обвинений, на этот случай гестапо не сможет не обратить внимания. И попадет наш прекраснодушный Оскар в Монтелюпиче или даже, учитывая, что против него будет выдвинуто обвинение в расовом преступлении, отправится в Аушвиц!

В конце концов, даже Амон Гет не на шутку был испуган настойчивостью, с которой Шиндлер требовал обращаться с этими живыми мертвецами так, словно они были бедными родственниками, вынужденными добираться к месту назначения в вагоне третьего класса.

Минуло два часа пополудни.

Пока пожарные скатывали шланги, локомотив потащил унылую вереницу теплушек к главным путям.

Шиндлер подвез Амона Гета с седлом к его вилле. Амон видел, что Оскар по-прежнему погружен в свои мысли, и в первый раз за время их знакомства позволил себе дать приятелю житейский совет.

– Тебе надо расслабиться, – сказал Амон. – Ты не можешь так провожать каждый состав, который уходит отсюда.

Адам Гарде, инженер и заключенный с «Эмалии», тоже обратил внимание на изменения, происходящие с Шиндлером. Ночью 20 июля в барак к Гарде пришел эсэсовец и разбудил его: герр директор позвонил в сторожку и сказал, что ему по профессиональной надобности спешно нужен инженер Гарде!

Адам нашел Шиндлера приникшим к приемнику; лицо его раскраснелось, на столе перед ним стояла бутылка и два стакана.

В эти дни над его столом появилась рельефная карта Европы. Во времена, когда немцы маршировали по Европе, ее здесь не было, но теперь Шиндлер, казалось, испытывал острый интерес к сокращающимся фронтам немецкой армии. Сегодня вечером радио было настроено на волну Deutschlandsender, а не как обычно – на Би-би-си. Доносились звуки серьезной музыки, что обычно предшествовало важным сообщениям.

Шиндлер жадно ловил каждое слово. Когда вошел Гарде, он встал и толкнул молодого инженера в кресло. Налив стакан коньяка, он торопливо пододвинул его по столу к нему и сказал невозможное:

– Состоялось покушение на жизнь Гитлера. О нем было объявлено в начале вечера, но говорилось, что Гитлер пережил его. Обещано, что скоро прозвучит его обращение к немецкому народу. Однако до сих пор его нет. Час идет за часом, но он так и не появился в эфире. И продолжает звучать Бетховен, как было в дни падения Сталинграда…

Несколько часов Шиндлер и Гарде просидели бок о бок.

Умиротворяющая сцена: немец и еврей сидят рядом и слушают – и, если будет необходимо, просидят так всю ночь – убит ли фюрер?

Адам Гарде был захвачен волной надежды, от которой у него перехватывало дыхание. Он заметил, что Шиндлер буквально обмяк в кресле, словно мысль, что вождь мертв, заставила расслабиться все его мышцы. Он непрестанно пил и заставлял Гарде пить с ним наравне.

– Если это правда, – сказал Шиндлер, – то немцы, простые немцы, вот как я, могут начать возрождаться к нормальной жизни.

Они очень надеялись, что у кого-то из окружения Гитлера в самом деле хватило храбрости стереть его с лица земли.

– Это конец СС, – сказал Оскар. – К утру Гиммлер будет в тюрьме.

И выпустил клуб дыма.

– О господи, – простонал он, – какое счастье: видеть, что этой системе приходит конец!

В десять часов в новостях не сообщили ничего нового – лишь то, что уже было известно: была попытка покушения на жизнь фюрера, но она провалилась, и через несколько минут фюрер выступит по радио. Но когда прошел еще час, а Гитлер так и не появился в эфире, Оскар предался фантазиям, которые были в ходу среди многих немцев, когда война близилась к концу.