Мэтт Риз - Имя кровью. Тайна смерти Караваджо

– Что за вопли ужаса! Признаюсь, маэстро Караваджо, меня нередко встречают чем-то подобным. Но прошу вас, успокойтесь.

Караваджо спустил ноги с постели.

– Лежите, лежите, – Шипионе протянул ему руку для поцелуя, но стоило художнику прикоснуться к ней губами, наморщил нос и резко отдернул ее. – Ну и вид у вас, милейший. Краше в гроб кладут.

– Упал с лестницы, наткнулся на собственную шпагу.

Шипионе досадливо фыркнул:

– Я не следователь, Караваджо.

– Ни в коей мере, ваше высокопреосвященство.

Шипионе сел с осторожностью, словно не доверял стульям в доме простолюдина.

– Я, кажется, советовал вам не лезть в драку с братьями Томассони. И, сдается мне, было это всего несколько дней назад.

– Да, ваше высокопреосвященство.

– Напоминаю, что глава семьи Томассони – начальник стражи в замке Сант-Анджело. Во времена смуты этот замок служит прибежищем Его Святейшеству. Из чего следует, что сам папа полагается на Томассони.

Караваджо поморщился, подняв руку к горлу.

– Если Его Святейшество прибудет в замок Сант-Анджело и обнаружит, что двери заперты или стража. – Шипионе подкрутил усы большим пальцем, – . настроена негостеприимно, это обернется катастрофой для всех христиан.

– Я, как и прежде, в глубочайшем долгу перед Его Святейшеством и вашим высокопреосвященством.

Кардинал небрежно взмахнул своими пухлыми пальцами.

– Вчера вечером я ужинал у кардинала дель Монте. Мы беседовали с ученым, который утверждал, что лишь человеку, в отличие от животных, присущ обычай кровной мести. Я сразу вспомнил о вас.

Ну, разумеется, о ком же еще.

– Можно даже сказать, что именно вендетта отличает нас от зверей, – продолжал Шипионе.

– Как и вера в Единого Бога, ваше высокопреосвященство.

– Многие не разделяют эту веру, и они, разумеется, умрут как скоты. Но вы, кажется, шутите со мной. Не стоит. Ваша ссора с Рануччо – дело слишком человеческое. А я прошу от вас немного божеской добродетели – будьте выше этого.

– Но разве вас никогда не посещало желание отомстить, ваше высокопреосвященство?

– Не сравнивайте себя со мной. Моя месть и впрямь божественна, ибо разрешена Его Святейшеством, – Шипионе коснулся руки Караваджо. – Ради вас я – ваш покровитель – пытаюсь помочь дону Фабрицио Сфорца Колонна. Видите, как высоко я вас ценю? Пусть ничто не омрачит счастья маркизы Костанцы Колонна.

Караваджо хотел было поцеловать руку кардиналу, но Шипионе с удивительной легкостью оттолкнул его: он был сильнее, чем казался.

– Мне придется заплатить Фарнезе, чтобы они не преследовали дона Фабрицио за убийство родича. И ваши бесчинства на их дворе в этом отнюдь не помогают.

– Там ведь много народу было. Не только я.

– Все остальные глупцы мне безразличны. А вам я заказал картину – портрет Его Святейшества. И рассчитываю на другие полотна.

– Дуэль с Томассони была делом чести.

В одну секунду обычно мягкий и томный голос Шипионе перешел в фальцет капризного ребенка:

– Ты – мой человек, чтоб тебя! Вот и веди себя так, чтобы я мог на тебя положиться.

Он поднялся, прислушался к скрипу потревоженного стула и шагнул к двери.

– Когда поправишься, навести семью купца Кавалетти, упокой Господь его душу. Они отделывают в его память часовню в храме Святого Августина.

Шипионе двинулся вниз по лестнице и уже из-за двери добавил:

– Им нужна Мадонна.

– Они хотят заказать ее мне?

– Они хотят заказать ее мастеру от Шипионе Боргезе.

Дом, в котором Пресвятая Дева получила благую весть о том, что произведет на свет Сына Божия, перевезли из Назарета во времена крестовых походов. От разрушения магометанами его спасли ангелы. Теперь этот дом стоял в Лорето – городке в болотистой местности, на берегу Адриатического моря. Сюжет вдохновил многих великих мастеров: серафимы несут по небу Святой дом, рядом с ними летит Мария. Купец Кавалетти в своем завещании распорядился заказать для алтаря образ Мадонны Лорето.

Договор с Караваджо заключил его зять, Джироламо де Росси.

– Я не стану писать Мадонну, которая парит в воздухе, как птица, – предупредил художник.

Де Росси потеребил в руках бумагу.

– Я могу передать заказ маэстро Бальоне.

– Бальоне уж точно напишет вам такую Деву, в которую никто не поверит.

– А вы, значит, чудо Святой церкви не принимаете всерьез?

– Я все принимаю всерьез. Но я не такой, как другие художники. Тем и известен.

Де Росси криво улыбнулся.