Николай Кондратьев - Старший брат царя. Книга 2

Слова были правильные, но они не успокоили, а испугали мать Агнию. Приехав из Владимира, она заболела пуще прежнего.

Вот пришел назначенный день исповеди. Архиерей приехал в монастырь, отслужил молебен в церкви, благословил всех присутствующих и отправился к больной игуменье. Таисия в церкви не была, находилась около Агнии. Она впервые увидела архиерея так близко, он сидел около постели больной. Было ему лет сорок, русая окладистая борода и усы аккуратно подстрижены. В ясных глазах отражались огоньки свечей так же, как и на золотом кресте, висящем на шее, и при малейшем движении скользившем по бархату рясы. Как только Таисия увидела, что архиерей молодой, страх у нее прошел и она поверила, что все обойдется благополучно.

Наконец он встал и сказал игуменье, что после беседы с инокиней придет попрощаться с ней.

И вот мать Ираида проводила архиерея и Таисию в соседнюю горницу, оставила их одних.

Он прошел в передний угол и опустился на скамью. Наверное, заметив, как волнуется инокиня, предложил ей подойти и сесть напротив. Таисия подошла, но осталась стоять, сказав:

— Спаси тебя Бог, отче. Я постою.

Архиерей, окинув ее взглядом, начал задавать вопросы, расспрашивать о семье, об отце, о жизни в селе царя, в Тонинском. И вдруг:

— ...Ты из-за государева греха пошла в монастырь?

Таисия почувствовала, как ослабели ноги, но нашла в себе силу молча пристально посмотреть на архиерея. Взгляды их встретились, тот первый опустил глаза и, помолчав немного, принялся расспрашивать о монастыре: не обижал ли кто, не толкал ли на грех? И опять неожиданно:

— Почему приняла такую тяжкую схиму?

Их глаза встретились. Она вновь промолчала, а он вопрос не повторил, началась обычная исповедь:

— Были ли греховные помыслы?

— Грешна, отче.

— Предавалась ли чревоугодию?

— Грешна, отче.

— Не нарушала ли обет благочестия?

— И в этом грешна.

— Раскаиваешься ли, дочь моя, во всех грехах своих, явных и тайных, вольных или невольных?

Таисия упала на колени:

— Раскаиваюсь, отче! Горько раскаиваюсь. Пока жива буду, стану молить Господа, чтобы Он простил мои прегрешения!

Архиерей поднял с пола Таисию.

Дальше беседа пошла на убыль. Спросил о хозяйстве монастырском, откуда у нее рачительность такая. Потом он встал, благословил ее и наставительно сказал:

— Хвалю тебя, дочь моя, что не осквернила уста свои ложью гибельной и греховной. Будь тверда в вере и усердной в служении Господу.

После этого владыка долго оставался наедине с настоятельницей. Когда он ушел и вернулась мать Ираида, провожавшая его, Агния пригласила к себе Таисию.

— Архипастырь доволен тобой, дочь моя, — промолвила настоятельница. — Он сказал, что после долгой схимы сохранила ты свою память и здравомыслие. Открыла я ему давнюю мечту свою — иметь тебя своей восприемницей. — Таисия хотела что-то сказать, Агния остановила ее: — Помолчи и послушай. Так вот он благословил и это, сказав, чтобы год-другой испытать тебя, устоишь ли ты от искусов.

— Матушка! — взмолилась Таисия. — Ведь владыка не знает всех грехов моих великих!

— Э, дочь моя, ему многое ведомо... Знаешь, что он про тебя сказал? Говорит: «Испытавший лиха надежнее другого праведника». Так что ты подумай над этим. Да и срок большой у тебя на испытание. Я, глядишь, еще проскриплю годок-другой, ты и привыкнешь. Матери Ираиде мы тоже преемницу готовим.

Туры — плетеные корзинки без дна, засыпанные землей и каменьями, служили для защиты от пуль и стрел неприятелей пеших воев и артиллеристов с пушками.

Поличманистей — попригожей, покрасивей.

Секвестр — ограничение монастырского землепользования.