Дмитрий Балашов - Дмитрий Донской. Битва за Святую Русь - трилогия

И спервоначалу речей особых не велось — ели.

Остей, слегка огладив необъятные бедра своей благоверной, пригласил:

— Садись, мать!

Боярыня опустилась на лавку меж раздавшихся мужиков, толстыми, в дорогих перстнях пальцами взяла крылышко лебедя, ела, опрятно отставляя мизинцы рук и одновременно зорко озирая суетящуюся прислугу — не сблодили б чего? — пригубила кубок с медом, вытерла пальцы фаткой, выслушивая согласные похвалы деверьев, встала опять: хозяйке не пристало сидеть за столами, когда гости-мужики едят и пьют, ее дело следить за поряднею в терему.

— Федор-то Свибло, никак, недужен ноне? — спрашивал, на правах ближнего родича, Иван Замытский.

— Лежит! — ворчливо отвечал Остей, обсасывая кусок кабанятины. — Невесть, с болезни ал и с обиды сердечной!

— Столько годов служил старому князю верой-правдой! — охотно подхватили на той стороне стола.

Слуги уже убирали первую перемену, разливали по мисам уху.

— Дак как, Михайло, дело-то створилось? — отнесся к Челядне Иван Хромой, обтирая усы и бороду фаткой.

— Да как! — Челядня глядел, сощурясь, сосредоточенно пережевывая. Отпил фряжского, крепко поставив достакан на стол. — Наши по три дня отбивали приступы!

— Кто да кто?

— Да Володимер Данилыч с Григорием Володимирычем, да Иван Лихорь… А после Семен и подступил: "Откройте, мол!", жители тута набежали… Свой-от князь! Колгота пошла! Воеводы видят уж, што на удержать им города, Володимер Данилыч уперся было: "Не пустим, мол, изомрем на стенах!" А посадским што объяснишь! "Вы-де Москва, а у нас свой князь есь!" Ропот, то, се, кто и побежал в стан к Семену… А князь Семен к тому и роту давал, што погромов не станет творить в городе.

— Как у нас, под Москвой!

— Тоже роту давал, собака!

— На кресте клялся!

Раздались сразу несколько голосов:

— Ага!

Уже и за вторым столом утихли, все слушали Челядню, шикали на слуг, ненароком звякнувших посудою.

— Ворота открыли, ну и пошло! Ентяковы татары почали тотчас зорить город, лавки поразбивали в торгу, у жонок аж из ушей серьги выдирали, с мясом. Посадские да гости торговые ко князю, а Семен только руками разводит: "Не аз створих лесть, но татарове, а яз не поволен в них, а с них не могу!" Словом, получили своего князя!

— Митрий Саныч Всеволож почто сошел с наместничества? Он бы, поди, Нижний удержал!

— Митрий Саныч недужен зело, поди, уже и не встанет.

— Не удержать было! — отверг Челядня. — Не ждали! Ратных всего горсть. Ну, дрались бы на стенах, а посадские тою порой ворота открыли Семену? Наши бы все и погинули тамо!

— Князь-от Василий о чем думал?! — вопросили сердито, и молодой голос от дальних столов выкрикнул:

— Князь тем часом из Софьюшкиной постели не вылезал!

Старики поглядели значительно, перемолчали. О князе такое прилюдно баять было грех.

— Выходит, — взъерошив бороду, процедил Слизень, — мы и Нова Города не одолели, и Нижний потеряли теперь! Грех молвить, а великому князю помыслить путем допрежь того не мешало бы!

— Семена с Кирдяпою имали, вишь, да утекли в Орду!

— Имали… Дак ить нать было не упустить!

— У тебя-то как? — отнесся хозяин к Ивану Хромому.

Тот перевел плечами, закаменев лицом:

— Да как! Вся Ерга, почитай, разорена! Народишко, што был, поразбежался… Ныне и пашню засеять нечем было! Довоевались наши воеводы, мать их…

— Василий-князь, може, и умен! — начал Иван Бутурля. — Да все срыву, с маху! Разом, вишь, захотел и Новгород Великий, и Нижний под себя забрать, весь, мол, торговый путь, — а сил-то не сметил, сколь на то надобно! Вот новгородцы-ти рыло нам и начистили! А теперь и Нижний захвачен Семеном… А великий князь все сожидает, што ему в Литве повелят, у Витовта! И выходит, што и умен, а глуп!

— Смоленск Витовт у нас под носом забрал! — зло выговорил Иван Хромой. — Рязанского князя мы же и отвели из-под Любутска, а ныне вся Рязанщина от Литвы в разоре… Не ровен час, и под Можаем, и за Окою будет одна Литва!

— Ты ить был со Свиблом противу Олега! — воспротивил было Остей.

— Дак што и был! — взорвался Иван Хромой. — Когда был-то! Разумеется, нам своих сил отдавать Олегу не след! Дак Олег и татар, и Литву держал, мы за им как за каменною стеною сидели! А теперь? Не ровен час, с самим Витовтом ратитьсе придет! Я у Свибла был! Федор лежит, а прислуга вышла, глаза открыл так-то, на дверь глянул, да и высказал вполголоса: "Юрия нать было великим князем ставить! Говорил я!" И не поспел иного слова вымолвить, прислуга взошла… Видно, слухачей княжеских ся страшит…