Гасьен Куртиль де Сандра - Мемуары графа де Рошфора

Я не стал ничего говорить и сделал вид, что поверил этой небылице. При этом я точно не выяснил, что же хотели эти господа, однако очень скоро те, кому я писал, как-то узнали, что шевалье де Моншеврёй умер от безумства, и его родственники подумали, что это узнали от меня, и ополчились на меня. Они не нападали на меня открыто, но, так как они были из Нормандии, а в этой местности подобное считалось предательством, они стали делать все, чтобы погубить меня. Если бы мадам де Ментенон была тогда той, кем она стала сейчас, они бы легко преуспели в этом, и лучшее, что ждало бы меня тогда, это заключение в Бастилию. К счастью, ее влияние не было еще тогда так велико, и все, что они могли реально делать, так это просто надувать губы. Я же, в свою очередь, не стал говорить ничего, ни хорошего, ни плохого, оставил их думать, что им будет угодно, и продолжил заниматься своими делами.

А тем временем мы продвигались вперед в Голландии и после переправы через Рейн осадили Дуйсбург. Герцог Орлеанский, брат короля, находился при армии, и его происхождение требовало, чтобы он был самым главным после него. Он пошел по одной стороне реки, а король остался на другой. Много говорили, что он не был похож на короля, один был величественным, а другой имел что-то низкое в выражении лица. Он даже походил на женщину, накладывая румяна на лицо, хотя говорили, что делал он это из-за лишая на щеке, из-за которого очень переживал. Как бы то ни было, когда он ложился спать, он, как женщина, надевал чепчик и, стыдясь этого, требовал, чтобы все выходили, когда он готовился ко сну, но всегда оставался какой-нибудь слуга или фаворит, так что в Париже не было ни одного человека, который бы не знал об этом. В остальном, чтобы нравиться французам, нужно было быть храбрым, но этого качества у герцога было в достатке, хотя он избегал солнца, так как боялся загара, но огонь битвы его не пугал. Действительно, он выезжал на все боевые действия, что очень не нравилось шевалье Лотарингскому, его фавориту, но не из-за боязни за жизнь герцога, а из-за того, что ему приходилось разделять опасности вместе с ним.

Возвращаясь к Дуйсбургу, скажу, что там случилось несчастье с Мартине [89] Жан Мартине был полковником и генеральным инспектором армии. Он был очень строг, а посему непопулярен в войсках. Его заслуга заключается в том, что он ввел рекрутский набор, убрав из армии наемников и прочие сомнительные личности. Он одним из первых стал применять штыки во время боевых действий и наладил снабжение французской армии. Считается, что он случайно погиб в 1672 году при осаде Дуйсбурга от ядра, пущенного с французской стороны. , полковником Королевского полка. Когда он был в траншее, раздался пушечный выстрел со стороны расположения герцога Орлеанского, и этот выстрел убил полковника. Король очень сожалел об этом, так как он очень хорошо служил, став первым, кто сделал пехоту похожей на нынешнюю. Однако большинство глупых солдат, которые обычно сами не знают, чего хотят, вместо того, чтобы грустить, радовались этому. Скажу даже, что многие офицеры не расстроились, так как полковник требовал от них многих изменений в их ремесле, что им не особенно нравилось.

Однако радовались зря, смерть Мартине не вернула старых порядков, так как королю очень нравился его максимализм. В Королевский полк поставили человека, который продолжил его линию, отказали многим высокопоставленным людям, которые просили этой должности, а отдали ее графу де Монброну, простому дворянину, который, однако, уже возглавлял вторую роту мушкетеров. Фортуна подняла его так высоко, как никто не ожидал, и даже он сам. Действительно, это было место, которое невозможно занимать без заслуг и фавора. Сначала он служил в Пикардийском полку, где стал капитаном, потом он стал суб-лейтенантом в роте мушкетеров кардинала Мазарини. Когда кардинал умер, король взял эту роту себе, а потом эту должность купил себе господин Кольбер-Молеврие [90] Первой ротой королевских мушкетеров командовал знаменитый д'Артаньян (Шарль де Батс де Кастельмор, граф д'Артаньян), убитый при осаде Маастрихта. Вторая рота была сформирована из бывших мушкетеров кардинала Мазарини, подаренных им королю в 1660 году в связи со свадьбой последнего. Тогда ротой командовал господин де Марсак. Они получили название «малых мушкетеров» в противоположность изначальным «большим мушкетерам», или «черных мушкетеров» (по присвоенной им в 1663 году масти коней — до того рота была пешей) в противоположность «серым мушкетерам». В 1665 году король объявил себя ее капитаном, фактическое же командование господин де Марсак передал господину Кольберу-Молеврие, брату всемогущего генерального контролера финансов Жана-Батиста Кольбера. . Благодаря его влиятельному брату, эта рота стала называться второй, так как у короля уже была одна такая рота. Однако до де Монброна был еще господин де Казо, который счел несправедливым, что ему не дали командование, а отдали его господину де Марсаку, а потом это место занял де Монброн. Так фортуна впервые улыбнулась ему, а потом господин Кольбер-Молеврие, завидовавший своему брату, стоявшему рядом с королем, оставил свою должность, и господин де Монброн, служивший маркизу де Лувуа, получил разрешение договориться с ним, женился на богатой женщине и стал в состоянии делать что захочет.