Елена Руденко: «После рождества»

— О-о! Макс, какой красивый вид, какая живописная полянка, смотрите! — воскликнула она. — Смотрите! Вы же любите природу.

— Да, полянка красивая.

— Я сейчас ее нарисую, где мои краски!

Мадлен извлекла этюдник, установила его у окна, приготовила краски кисти. Затем, повернувшись к Максу, который опять погрузился в чтение, спросила:

— Макс, давайте, я вас голым нарисую.

Очки Максимильена сползли с носа на пол, он выронил книгу и круглыми от ужаса глазами уставился на Мадлен, пытаясь что–то сказать.

— Вы, вы… кажется, собирались полянку рисовать…

— Ну, полянка у меня еще будет и не одна!

— Э-э, Мадлен, и я у вас буду…

— И не один!

Макс опять на миг потерял дар речи.

— Кто–то собирался замуж выходить, — сказал он.

— Кто? — невинно спросила Мадлен.

— Я!

— Вы! Это как? Разве так можно? А кто ваш жених?

— Ох, Мадлен, это шутка.

— Гм, странная шутка, так кто выходит замуж?

— Дорогая, подойдите к зеркалу и узнаете.

— Да?

Мадлен подошла к зеркалу и минут пять изучала свое отражение.

— Ничего не понимаю, — сказала она. — А если точнее, кто выходит замуж?

Робеспьер испустил тяжкий вздох.

— Мадлен, это вы выходите замуж!

— Серьезно? А, да, вспомнила!

— Ну, слава богу!

— Кстати, Макс, что вы читаете?

— «Трактат о преступлениях и наказаниях».

— Фи, какая глупость! Я бы на вашем месте почитала бы умную литературу?

— Простите, дорогая… какую?

— Про привидения! Вам же их ловить! Возьмите любую книгу про призраков, там все доступно написано. А еще лучше любовные романы…

— Спасибо, любимая, спасибо, не надо. Кстати, пора завтракать.

— Ой, а я картину не закончила. На этой лужайке я нарисую вас с книгой. С воттакенным томиком размером с этот шкаф, который вы даже поднять не сможете! Такой вы противный!

Они вышли в коридор. На встречу им двигалась процессия, состоящая из шести человек. Самый первый нес в руках нижнее белье, второй штаны, третий рубашку, четвертый галстук, пятый камзол, шестой парик на подушечке из алого бархата. Робеспьер замер.

— Что с вами? — спросила Мадлен. — Все знатные люди из Версаля так по утрам одеваются.

— Гм, а вы?

— Я умею сама следить за собой! — гордо сказала Мадлен. — Поэтому никому не доверяю одевать меня, вот!

— Вы умница, дорогая! Надеюсь, герцога к ужину оденут.

— Зря вы так! Герцога оденут за пять минут. Он этих лакеев из Версаля привез! Они эти, как их, ну…

— Профессионалы?

— Именно. Идем–те вниз, а то опоздаем.

— Хорошо, как скажите.

— Макс, — сказала Мадлен, когда они подошли к лестнице. — Держитесь за перила, когда спускаться будете.

— Хорошо.

— Нет, вы не держитесь за перила, а надо держаться, вот так! А вы не держитесь.

— Мадлен я держ…

Он не договорил, так как оступился и полетел вниз.

— Я же говорила вам, держитесь за перила.

— Я держался, дорогая, просто кто–то бросил кожуру от банана.

— Вы не ушиблись? — спросила подбежавшая экономка. — Это Луиза, кожуру от банана убрать не смогла, я ей всыплю!

— Не надо, я не злопамятный, — сказал Макс.

— К тому же, кожуру уронила я, — сказала Мадлен. — Кстати, я хочу Макса покалечить.

— Это точно, — сказал Макс.

— Чего? — мадам Дюпон удивленно уставилась на нее.

— Да, — повторила Мадлен. — Я его портрет хочу нарисовать, а он упирается!

— А-а, вы имеете в виду увековечить! — поняла экономка.

— Да, именно.

— Гм, думаю, она скорее меня покалечит, — сказал Макс.

— Вот вредина! Кстати, ваш портрет, дорогой Максимильен, я буду рисовать в голом виде!

Макс чуть не потерял сознание.

— А почему бы и нет! Может, хоть вид обнаженной девушки поможет вам хоть минуту не ворчать, а я одежду не запачкаю.

— Мадлен, ну и фантазии у вас, вы же замуж выходите, — сказал Макс.

— Ой, опять забыла! Поколеченье отменяется, не повезло вам. Я бы хотела, чтобы меня покалечили.

— Увековечили! — поправил студент.

— Господа, — вмешалась экономка, которой от этих разговоров стало дурно. — Вам угодно сидеть на полу сидеть или позавтракать?

Новый год встретили, как предполагала Мадлен, довольно скучно.

Дождались боя часов, произнесли пару тостов, пожевали праздничные блюда и начали клевать носом.

— Говорил же, надо в ресторан ехать или в гости сходить! — сказал герцог. — Веселее было бы!

— Мне уже надоели эти шумные вечера, — сказала хозяйка, — я хочу покоя и общения с вами, мой дорогие. Я считаю, мы неплохо сидим. Не так ли?