Вера Гривина - Слуга князя Ярополка

– И люди стали бы бояться Христа, как мы наших волхвов, – догадался Мстиша.

Фома кивнул.

– Верно мыслишь. Волхвов все боятся, но никто не любит, а Иисусу не надобен был страх без любви. Он сказал лукавому: «Не искушай Господа Бога нашего». Потом злой дух пообещал отдать Христа сделать величайшим земным владыкой, а взамен Сыну Божьему полагалось пасть перед дьяволом ниц. На что Иисус ответил: «Отойди от меня, лукавый дух; ибо писано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи».

– Одолеете ли вы волхвов? – вздохнул Мстиша.

– Одолеем, – уверенно заявил Фома. – Одолел же святой Петр Симона Волхва.

– Что за Симон Волхв? – осведомился удивленный Блуд. – Почто я о нем никогда от тебя не слыхал.

– Прости! – виновато ответил Фома. – Как-то к слову не приходилось.

– Ну, так поведай теперь.

– Самаритянин Симон хотел, дабы и его сочли апостолом, за что даже пытался дать мзду святому Петру.

– А почто его волхвом прозвали? – спросил Мстиша.

– Он отправился за море, чтобы в иных землях постигнуть тайны колдовства. Набравшись богомерзкого кудесничества, он прибыл в Рим, где показывал людям всякие хитрые штуки, именуя их чудесами. А однажды сей волхв явился к апостолу Петру, чтобы посрамить его перед народом: дескать, распознайте люди, в ком больше силы, тому и поклоняйтесь. Симон принялся творить чудеса, а Петр токмо молился Богу. Волхв даже вверх взлетел, а потом вдруг упал на землю и разбился насмерть.

Мстиша с сомнением покачал головой.

– Коли ваши молитвы такую силу имеют, почто же вы ими с волхвами не расправитесь?

– Ты ничего и не понял, – вмешался Блуд. – Не молитва убила волхва, а Божья воля.

– Ну, да, – подтвердил Фома. – Петр не просил у Господа смерти Симона.

– Отколь вы знаете?

– Оттоль что по нашей вере молить Бога о чьей-либо смерти – великий грех! – отрезал Фома.

– Даже о погибели врага нельзя? – удивился юноша.

– Нельзя, – ответил Блуд.

А Фома добавил:

– Христос сказал: молитесь за врагов своих.

– Зачем?

– Чтоб Господь вразумил их.

Оглядевшись, Мстиша проговорил еле слышно:

– Жаль, что батюшка мне не дозволит принять вашу веру. У вас любят доброту и милосердие, а мой отец полагается на силу и хитрость.

– Нынче он положился на одну силу, – заметил Блуд.

– Нет! – возразил Мстиша. – Батюшка не токмо уговорил князя Ярополка начать войну, но и подослал к князю Олегу кудесника.

– Кудесника? – насторожился Блуд.

– Ну, да, кудесника Кудеяра, возмутившего народ на Подоле в ваш праздник. Я ненароком слыхал, как отец сулил ему много серебра.

– За что? – осведомился Фома.

– Чтобы он застращал князя Олега до умопомрачения.

Удивляться было нечему: Свенельд славился своим коварством. В дружине сохранились предания о том, как он обманом заставил византийского императора Константина VII Порфирородного заплатить князю Игорю немалый выкуп (надо было суметь перехитрить греков, непревзойденных в те времена мастеров интриг), и каким лукавым образом ему удавалось расправиться с врагами княгини Ольги. Свенельд пытался давать советы и Святославу, но тот, недолюбливая лукавого варяга, ими не пользовался, за что, в конце концов, поплатился жизнью, когда отказался обогнуть на конях днепровские пороги, чтобы избежать возможной встречи с печенегами.

– Заморочить Олега легко, – заключил Блуд. – Он всегда боялся до одури кудесников и кощунников.

Мстиша зевнул, и только теперь собеседники обратили внимание на то, что они проговорили до глубокой ночи.

– Давайте, спать! – предложил Фома.

Забравшись в шатер, Блуд сразу же уснул, а на рассвете его разбудила поднявшаяся вдруг суматоха. Он выглянул и увидел суетящихся дружинников: кто-то надевал шлем, кто-то седлал коня, кто-то вооружался.

– Что случилось? – спросил Блуд у натягивающего сапоги Фомы.

– Древлянский князь выступил из Вручия!

Блуд решил, что он ослышался:

– Что, что?

– Князь Олег идет на нас!

– Зачем? Ему же лучше отсидеться за стенами! Нам не по силам взять Вручий!

Фома развел руками.

– Не иначе у древлянского князя разум помутился!

Поступок князя Олега произвел ошеломляющее впечатление и на Ярополка с Варяжко. Лишь Свенельд воспринимал происходящее как должное и спокойно отдавал повеления ратникам. Вскоре пришел в себя и Варяжко. Общими усилиями воеводы сумели построить воинов в боевом порядке.

А древлянская дружина приближалась. Олег ехал на роскошном вороном жеребце, на голове юного князя блестел начищенный шлем, а за его плечами развивалось алое корзно.