Аржан Салбашев - Египтянин

– Твоей любви отвергнуть я не в силах.

Будь верен упоенью своему.

Не отступлюсь от милого, хоть убейте!

Хоть продержите целый день в болоте!

Хоть в Сирию меня плетьми гоните,

Хоть в Нубию – дубьём,

Хоть пальмовыми розгами – в пустыню,

Иль тумаками – к устью Нила…

Закончив читать, уставился на брата, ожидая его оценки. Шуну же крутил в руках кинжал, восхищаясь его красотой.

– Хорошие стихи, – опомнился он. – Женись на ней, – ласково потрепал его по щеке Шуну.

– Нет, нет, – замотал головой Махайлаш.

– Будь по – твоему, – примирительно улыбнулся младший брат.

Отпив глоток вина, Шуну решился начать разговор, ради которого он и пришёл:

– Скажи, жив ли твой учитель?

– Жив судья Потифар, жив! Только сдал в последнее время. Ты же знаешь – «Чёрная смерть», будь она неладна, забрала не только наших родителей, но и их единственного сына.

– Слышал. Жалко стариков. Я помню, как они радовались рождению сына, – горестно покачал головой Шуну.

– А почему ты вдруг вспомнил об учителе?

– Может, ты поговоришь с ним. Пусть научит и моего младшего сына, как тебя?

– Конечно, поговорю! Может, это отвлечёт старика от горя. Сегодня же вечером схожу и поговорю! – с радостью откликнулся Махайлаш на его просьбу.

– Это ещё не всё. Что, если Потифар выдаст Моше за родственника? Представляешь, как это ему здорово пригодится потом!

Махайлаш от такой просьбы мгновенно протрезвел. Он понимал: Шуну хочет для сына лучшей доли, чем его – собственная. Но с другой стороны он подвергал огромной опасности мальчика и Потифара. Если обнаружится подлог, Моше ждёт смертная казнь. А судью – крах карьеры.

– Слушай! Может статься, у нас всё получится! – его хмурое лицо вдруг просветлело. – От жрецов мне стало известно: юный царь Тутанхамон скоро присоединится к свите блистательного Амона – Ра, дабы закончить свой земной путь и продолжить его в солнечном барке.

– Вот это новость! – изумился Шуну. – Но что заставило его величество в столь юном возрасте покинуть этот мир?

– Говорят, в месяц эпифи 14 14 Эпифи ( егип .) – соответствует месяцу июль. фараон во время охоты на антилопу выпал из колесницы и сломал себе ногу. Придворный лекарь не придал ране серьёзного значения, а зря: нога стала чернеть, а спустя несколько дней юный царь умер от лихорадки.

Внезапно Махайлаш обнял брата за плечи и горячо за —

шептал в самое ухо:

– После того, как его проводят в царство Осириса, трон займёт новый фараон – жизнь, здоровье, сила! А новая метла, да простит меня его величество за такое сравнение, метёт по-новому, – оглянулся заговорщицки он. – Наверняка ему захочется поставить своих людей в номах 15 15 Ном ( егип .) – административная область. . Те, в свою очередь, захотят пересчитать своих верноподданных, начнётся чехарда с перепиской документов. И может статься, в суматохе никто не обратит внимания на внезапную «смерть» семитского мальчика. Тебе надо будет обсудить этот вопрос со старейшинами.

Шуну с готовностью кивнул.

– И ещё…

Махайлаш на четвереньках подполз к комоду, выудил оттуда деревянный ларец, обитый кожаными полосками. Сдвинув куски мяса, рыбы и пучки зелени в сторону, высыпал содержимое ларца на стол. Тут были: пластины серебра, меди и золота, бронзовые кольца, перстни, инкрустированные драгоценными каменьями и цветным стеклом, золотые браслеты.

– Как тебе! – гордо уставился он на брата, бережно опуская сундучок на пол.

– Да тут целое состояние! – перехватило дыхание у Шуну от увиденного.

– За один дебен и два шата серебра можно приобрести корову, а поторговаться – и телёнка в придачу. А тут – целое стадо! – широко раздвинув руки, похвастался Махайлаш.

– Когда же ты успел накопить?

– Успел, пока был смел, – вдруг посерьёзнел он. – Что-то в последнее время неспокойно у меня на душе.

Махайлаш расстелил на полу рядом с ларцом платок, в котором до этого лежали деревенские гостинцы, стал перекладывать туда своё богатство. На немой вопрос в глазах брата пояснил:

– Есть время собирать камни, есть – разбрасывать. Когда-то вы помогли мне встать на ноги, думаю, настало время вернуть долг. За меня не беспокойся, я себе оставлю немного. Нож я тоже оставляю себе. Это – подарок дорогой для меня женщины, – оценив взгляд брата, он с улыбкой отложил в сторону кинжал.

– Это так неожиданно, – растерянно бормотал Шуну. – Ты подумай хорошенько, может серебро тебе самому сгодится?