Василий Ян - Нашествие монголов (трилогия)

У левого степного берега Днепра, против Киева, паром был с утра захвачен половцами, наехавшими внезапно. Они влезли на паром, угрожали перевозчикам, не давая им убежать. От множества людей паром наклонился, зачерпнув воды. На пегом, как барс, коне подъехал старый грузный половецкий хан. Его провожала сотня джигитов. Один из них гарцевал впереди и держал на длинном шесте ханский бунчук с конскими хвостами и медными побрякушками. Другой бил в бубен. Двое пронзительно дудели на дудках. Один джигит на диком, храпевшим коне хлопал плетью, стараясь проложить хану дорогу к перевозу.

В стороне, перед теснившимися слушателями, тощий запыленный странник с котомкой за спиной рассказывал, что все половцы сейчас бегут с Дикого поля, [147]за ними гонится незнакомое, страшного вида племя «татары», – «лица их безбородые, носы тупые, и у каждого взлохмаченная коса, как у ведьмы. От одного вида безбожных татар люди падают замертво…».

– Что это за люди? Расскажи нам, странник Божий, – видно, ты человек сведущий и книжный.

Странник, опершись на длинную палку, стал говорить:

– Прииде с востока в бесчисленном множестве некий ядовитый народ, в нашей стране неслыханный, глаголемый «татаре», и с ним еще семь языков. Якоже половцы доселе окрестных народов пленяху и губяху, ныне же их погибель наста. Татаре не токмо половцев победиша и загнаша, но даже до основания искорениша, а на их землю сами седоша…

– Откуда свалилось это племя?

– О сем глаголют сказания в святых книгах, о них же епископ Мефодий Патарийский свидетельствует, яко греческий царь Александр Македонский в древние времена загна поганый народ Гоги и Магоги [148]в конец земли, в пустыню Етриевську, между востоком и севером. Задвинул он их горами и приказал сидеть там до скончания срока. И тако бо епископ Мефодий рече, яко к скончанию времени горы снова раздвинутся, и тогда выйдут оттуда Гоги и Магоги и попленят всю землю от востока до Евфрата и от Тигра до Поньтского моря – всю землю, кроме Эфиопья…

– Всю землю! – воскликнули в толпе слушателей. – Стало быть, и нашу землю?..

Странник продолжал:

– А разве не видите, что кругом делается? Это знаменья последнего времени! Явилась страшная звезда, лучи к востоку довольно простирающе, иже знаменова новую пагубу христианом и нашествие новых враг… То вышли из-за гор и на нас идут поганые Гоги и Магоги! Ныне пришло реченное скончание времени. Конец миру близко!..

Послышались вздохи и причитания. Странник снял войлочную шапку, и слушатели в нее опускали баранки и мелкие черные монетки.

С правого берега на больших просмоленных ладьях приплыли дружинники великого князя киевского. Они разогнали толпу, расчистили место для перевоза и помогли старому половецкому хану взойти на паром. В шелковом малиновом чекмене, подбитом соболем, в белом остроконечном колпаке, опушенном красной лисой, и в червленых сапогах, расшитых жемчужными нитями, хан важно стоял, держась за перила одной рукой в кожаной «перстатной» рукавице. Другой рукой он сжимал рукоять кривой сабли, сверкавшей алмазами.

Хан, дородный, величавый, казался спокойным, только глаза его тревожно бегали, косясь на темные воды Днепра. Ветер усиливался, поверхность реки рябила, и седые барашки пенились на катившихся волнах.

Хан платил щедро. Паромщики получили от него немало горстей серебряных денег и старались изо всех сил. Целый день они перевозили огромный караван: отборных коней, закутанных в расшитые попоны, ревущих от страха верблюдов, грузных буйволиц с длинными рогами, падающими на плечи, приодетых тут же, на берегу, иноземных пленниц, смуглых, чернобровых, разукрашенных бусами, лентами. Все это везлось в дар русским князьям.

В толпе говорили, что это прибыл старейший половецкий хан Котян, владелец сотен тысяч коней, бродивших по беспредельным равнинам Дикого поля с его тавром: след копыта в виде полукруга и под ним две черты.

– Котян – хозяин степи! Он один может выставить огромную воинскую рать! Не зря он приехал в Киев. Нужда его погнала. И другие ханы потянулись со всеми своими родами на русскую сторону и теперь переходят Днепр по всем бродам и переметным мостам. Половецкие отряды входят в воду на конях в бронях защитами и с копьями… Что-то будет? Нет ли у них злого умысла? И песен веселых половцы больше не поют. Только песни тягучие, как верблюжьи стоны, слышны издалека, когда идут из степи в нашу сторону…

В хоромах великого князя киевского Мстислава Романовича [149]спешно готовились к съезду: ожидались и большие и меньшие князья. Ко всем были посланы гонцы с заводными конями – сзывать на защиту русской земли.