Валерий Есенков - Иоанн царь московский Грозный

Скоро уже двадцать лет как он женат на Соломонии Юрьевне из довольно невзрачного рода сабуровых, по мнению многих, женщине добродетельной, благочестивой и скромной, и все эти долгие годы Соломония не имеет детей, то есть не дает государю и мужу наследника, продолжателя многотрудного дела московских великих князей отовсюду терзаемого великого княжества, причем все эти годы для всех остается неразрешимой загадкой, он ли бесплоден, она ли не способна зачать, поскольку оба люди безупречно нравственной жизни, так что ни жене, ни мужу и в голову не приходит поискать истины на стороне.

Между тем, мужчина представительной внешности, с миловидным лицом, с сердцем мягким, даже сентиментальным, что мало вяжется с основным настроением сурового времени и с его по необходимости жестким обращением с подручными боярами и князьями, нежный и верный супруг, великий князь Василий Иванович создан не только для рачительного правления, но и для тихого семейного счастья и не представляет себе семьи без детей, точно так же, как не может позволить себе ввергнуть дело правления в чужие, неизвестные, случайные руки, захватившие власть единственно по праву меча.

Люди такого душевного склада во все времена тяжело непоправимую бесплодность супруги или свое собственное бессилий дать новую жизнь, все-таки великий князь Василий Иванович все эти долгие годы строго таит свое личное горе, поскольку, обремененный многими трудами правления, не имеет права обнажать свое слабое место и, со всех сторон окруженный врагами, всегда должен представляться могучим и сильным.

Так, почти неприметно, в трудах и боях, в ожидании естественного чуда рождения, он приближается к пятидесяти годам, к тому преклонному возрасту, до которого в его воинственное, смертельно опасное время доживают лишь самые большие счастливцы. Какой срок отпущен ему для зачатия, какой срок отпущен ему на земле, ведомо, как свято он убежден, единственно Богу. Сам великий князь Василий Иванович может только предполагать, что срок остается слишком короткий, что медлить больше нельзя, что если даже ему повезет и у него родится наследник, наследника надобно вырастить, воспитать, приготовить к трудам и мукам правления, что, стало быть, с Соломонией необходимо расстаться и выбрать, на благо себе и княжению, другую жену.

Мысль о разводе и другом браке является совершенно естественно, сама собой, поскольку эта мысль отвечает самым задушевным стремлениям великого князя, однако до чего же тяжела, до чего мрачна эта обыкновенная в его обстоятельствах мысль! Мало на его израненной совести незаживающих ран Мало ему кончины племянника, ничем, кроме факта рождения, не виноватого перед ним! Мало ему насильственного безбрачия родных братьев, которые тоже виновны перед ним только в том, что позднее, чем он, появились на свет! На этот раз он должен не только взять ещё один тяжкий грех на свою болящую, боязливую душу, но, в сущности говоря, он должен совершить преступление.

Всегда тягостно разрывать давние, привычные, в крепкий узел сплетенные счастьем и бедами связи, всегда жаль расставаться даже с нелюбимой, но ставшей с течением времени необходимой подругой, а великий князь Василий Иванович к тому же лишен какой-либо возможности пусть и самые обременительные, очевидно бесплодные узы супружества расторгнуть законным путем. Православная церковь строго-настрого запрещает развод, и приблизительно в то же самое время, на другом краю христианского мира, Генрих Тюдор, английский король, вынужден испрашивать соизволения римского папы, чтобы развестись со своей, тоже окончательно бесплодной, женой, и римский папа соизволения своего английскому королю не дает.

Запрет церкви для благочестивого человека непреодолим и сам по себе, а великий князь Василий Иванович принадлежит к числу старинных людей твердой, искренней, неукоснительной веры. Это неустанный молельщик, основатель новых монастырей, строитель храмов в самой Москве и едва ли не во всех городах Московского княжества. Ему трудно, практически невозможно решиться нарушить святые уставы венчания. Вдобавок к этому он человек мягкосердечный и совестливый, он не способен ни с того ни с сего обречь верную, добродетельную, добропорядочную супругу на горести, стыд и позор, которые грозят брошенной, разведенной жене.

Разумеется, великий князь Василий Иванович правитель десятка не робкого, он сам по своему вкусу поставляет митрополитов и вполне способен уладить любые формальности, если не с нынешним, если заартачится, местоблюстителем, тогда с тем, кого сам изберет. В его тягостном положении формальности развода, может быть, самое несложное, самое преодолимое из затруднений. Куда более сложное затруднение заключается в том, что при живой жене второй брак считается недействительным и дети от такого брака именуются выблядками, как в те времена официально выражаются охочие на язык русские люди, то есть лишаются права наследования.