Дмитрий Дмитриев - Боярыня Морозова. Княгиня Елена Глинская

Было утро, когда проснулся Влас. Он поспешно встал и вышел из сторожки.

Солнце ярко горело на лазоревом небосклоне.

На дворе раскольничьего скита не видно было ни души.

Из большой избы, на которой был водружен восьмиконечный крест, доносилось протяжное, унылое пение.

Там происходило богослужение.

Влас от нечего делать стал бродить по монастырю.

Он подошел к той избе, где находился в заключении его молодой господин, Владимир Пушкарев. Дверь в избу была только притворена, но не заперта.

Власу хотелось узнать, что это за странная постройка без окон.

Он взялся было за скобку двери. Вдруг перед ним выросли как из-под земли двое здоровых мужиков с дубинами.

– Тебе что? – крикнул на Власа один из мужиков, отстраняя его от двери.

– Я… я посмотреть.

– Чего тебе смотреть?

– Да так.

– То-то так. Да как ты попал в нашу обитель? – сурово спросил у Власа другой мужик-раскольник.

– Я с отцом Аввакумом пришел, – не запинаясь, ответил Влас.

– Не врешь?

– Чего врать – хоть самого Аввакума спроси.

– Коли с ним пришел – другое дело. Выходит, ты наш гость. Отца Аввакума мы все чтим и любим и Бога за него молим.

– А где же отец-то? – спросил у раскольников мужик-охотник.

– В церкви… утреню слушает.

– А для чего у вас такая чудная изба построена?

– Сюда сажают провинившуюся братию ради очищения от греха.

– А теперь кто-нибудь там есть?

– Есть.

– Кто? – расспрашивал раскольников Влас.

– Один мирянин.

– Да кто?

– Не знаю, кажись, из бояр.

«Уж не мой ли боярич угодил к раскольникам?» – подумал Влас.

– Дозволь, брат, мне на него взглянуть, – обратился он с просьбой к мужику-старообрядцу.

– Что же, взгляни, если охота, дверь не заперта.

Влас приотворил немного дверь. Крик радости и удивления вырвался у него – он увидел там Владимира Пушкарева, спавшего на соломе.

Этот крик разбудил стрелецкого полковника. Он сел и, закрывая лицо от света, тихо спросил:

– Что случилось?

– Боярич, родной, ты ли?

– Влас! – удивился молодой Пушкарев, узнав своего верного слугу.

– Я… я, родимый, наконец-то тебя нашел… Да скажи, боярич, как сюда попал? – спросил Влас радостным голосом.

– Пошел в лес на охоту, далеко отошел от усадьбы, заблудился, подошел к этому скиту, попросил приюта… Меня впустили раскольники, а отсюда не выпускают… держат как колодника, – со вздохом проговорил молодой Пушкарев.

– Да как они, проклятые, смеют! Я все их логовище по бревну разнесу! – крикнул не своим голосом мужик-охотник.

– Ну ты, потише! – остановил его один из раскольников.

– Пойдем, боярич, со мной, никто не посмеет нас остановить!

– Ну, брат, это ты напрасно! Ни тебя, ни твоего боярича с монастырского двора мы не выпустим!

– Посмотрим, кто посмеет нас удержать!

Проговорив эти слова, Влас ринулся на одного раскольника, вырвал у него дубину и стал размахивать ею. Другой раскольник бросился бежать с донесением к игумену.

Раскольники, не окончив своего богослужения, во главе с игуменом окружили Владимира Пушкарева и Власа. Некоторые из раскольников вооружены была топорами и дубинами.

Гурий, узнав, в чем дело, приказал связать Власа, и, сколько сильный мужик ни сопротивлялся, его все-таки крепко связали.

Влас ругался и проклинал раскольников на чем свет стоит.

Пушкарев вступился за своего слугу. На шум пришел и Аввакум.

– Что такое здесь творится? – сурово спросил он у раскольников.

Ему объяснили.

– Выпусти меня! Ты не смеешь держать меня в неволе! Я – стрелецкий полковник! – кричал Пушкарев.

– А, старый знакомый!.. Что шумишь? – ласково проговорил Аввакум, слегка ударяя по плечу Владимира Пушкарева.

– Отец Аввакум, и ты здесь? – удивился Пушкарев.

Он узнал главу раскола, несмотря на то что не видел его несколько лет.

– Узнал… Не позабыл?

– Зачем забывать!

– На том тебе, добрый молодец, спасибо.

– Прикажи, отец Аввакум, меня и моего слугу отсюда выпустить! Меня держат ровно колодника.

– Тебя выпустят, но только с условием.

– С каким? – спросил молодой Пушкарев.

– Ты должен дать клятву, что никому ни словом, ни делом не выдашь нас, не скажешь, что здесь в лесной глуши есть скит и что тебя в нем держали… Даешь клятву?

– Даю.

– Слуга твой должен сделать то же, и с него возьмем мы клятву.

– И он поклянется! – ответил за Власа Пушкарев.

– Если вы измените своей клятве, то оба будете прокляты. Гнев и ярость Божия да поразят вас тогда! Проклятие будет напечатано на челе вашем. Оба вы, как Каин-братоубийца, будете скитаться по земле и не находить себе покоя! – грозно произнес Аввакум.