Дмитрий Дмитриев - Боярыня Морозова. Княгиня Елена Глинская

Слыша эти слова, Ртищев ужаснулся ее твердости и много дивился такому «крепкому мужеству и непреложному разуму».

В своей родовой вотчине, которая прозывалась Лихоборье, безвыездно жил отец Владимира Пушкарева, старик Иван Михайлович.

В молодости он служил стольником при царе Михаиле Федоровиче и пользовался царскою милостью и расположением.

За верную службу государь пожаловал Ивану Пушкареву звание думного дворянина.

Со смертью царя Михаила Федоровича, когда на царство вступил Алексей Михайлович, новые царские приближенные и любимцы сумели оттеснить Пушкарева от двора.

Старик Пушкарев имел тихий, хороший нрав, не кривил душой и правду-матку говорил всем в глаза. С одним из царских приближенных он сильно поспорил и обозвал его лихоимцем. Это не прошло ему даром: Ивану Пушкареву заметили, что он лишний при дворе.

Он принужден был оставить службу.

Недругам Пушкарева показалось этого мало, и ему подобру-поздорову посоветовали уехать в свою усадьбу и жить там безвыездно; в противном случае угрожала ему царской опалой.

Простился Иван Михайлович с Москвой златоглавой и уехал в свое Лихоборье, которое находилось верстах в тридцати от Нижнего Новгорода.

Усадьба, или вотчина, Ивана Пушкарева окружена была со всех сторон нескончаемым вековым лесом. Таким лесом, в котором и среди летнего солнечного дня было темно, как ночью.

Эти большие леса шли от усадьбы Пушкарева вплоть до самого города.

Иван Михайлович вел жизнь совершенно замкнутую: ни сам никуда не выезжал, ни к себе никого не принимал.

Жена у него умерла, когда его сыну Владимиру было лет восемь. Во второй раз Иван Михайлович не женился, так и остался коротать свой век вдовцом.

Сына Владимира он крепко любил, но своей любви родительской ему не показывал: воспитывал его в строгости, придерживаясь наставлениий «Домостроя».

Жил Иван Михайлович по старинке, никаких новшеств он терпеть не мог.

Но во время царствования Алексея Михайловича в России, в ее внутренней жизни произошли некоторые важные перемены. Эти перемены отразились на самом народе и породили раскол.

Кроме того, с Запада стали к нам проникать некоторые обряды и обычаи. Русь стала знакомиться с просвещенным Западом.

На это косо смотрел Иван Михайлович и в своем терему не допускал никаких перемен и новшеств. Хоть и жил он в глуши, в лесу, но и до него доходили известия про то, что делается в Москве.

Церковному изменению, которое введено было патриархом Никоном, Иван Михайлович не сочувствовал, но и к старообрядцам не приставал, а жил особняком, молился по старопечатным книгам и по старым же требникам и служебникам заставлял служить своего сельского попа Никиту.

Волей-неволей пришлось попу Никите подчиниться требованиям богатого дворянина.

Сына своего, Владимира, Иван Михайлович не готовил к придворной службе, а записал в стрельцы.

– Молод, силен – служи воином, а под старость дадут службу поспокойнее. Служи земле и государю верой и правдою. Не забывай присяги и своего долга, а забудешь, – в ту пору и я забуду, что ты мой сын, отступлюсь от тебя.

С такими словами старик Пушкарев провожал сына на рубеж в Литву ради царской службы.

Мы уже отчасти знакомы, по какой причине молодой Пушкарев оставил службу в Москве и уехал в Литву.

Про свою любовь к боярышне Федосье Соковниной отцу он ничего не сказал. Да что и говорить, когда она сговорена и обручена с другим!

После десятилетнего отсутствия Владимир Пушкарев снова вернулся в Москву уж в чине подполковника. Свою возлюбленную застал он вдовой.

Несмотря на это, она все-таки отвергла его любовь и осталась по-прежнему вдовой, приняв тайный постриг по старообрядческому закону.

Владимиру Пушкареву одно осталось: ехать опять в Литву. Любовь и счастье его были разбиты.

Перед отъездом на рубеж он поехал предварительно к отцу в Лихоборье. Более десяти лет не виделся он со своим отцом.

«Поди, старик обрадуется мне, ведь давненько не виделись. Эх, горькая моя судьбина! Думал-гадал – в Москве свое счастье найду, но Бог не судил мне быть мужем Федосьи Прокофьевны! Так, видно, и скоротать мне свой век старым холостяком», – раздумывал Владимир Пушкарев дорогой в Лихоборье.

Владимир Пушкарев покорился своей участи и ждал, что с ним будет.

Он не сопротивлялся, да и всякое его сопротивление ни к чему бы не привело. Пушкарев был один, а раскольников много.