Александр Антонов - Великий государь

Что ожидало князя на этот раз? То ли третья кошмарная ночь в яме, то ли еще более жестокое испытание в пытошных башнях Кремля. Он ходил по яме из угла в угол – пять шагов в одну сторону, пять – обратно. Это помогало ему успокоиться и поразмышлять над всем тем, что случилось с ним и с его близкими, попытаться выбраться из безвыходного, казалось бы, положения.

Невольно размышления завели его в юношеские времена. Он увидел себя и Бориса Годунова вместе. Оба они стояли пред лицом боярина Никиты, отца Федора, и он читал им увещевательный устав о клятвенном союзе дружбы. Им надлежало жить по законам этого устава и быть царствию помогателями.

Но вечной дружбе рода Романовых с домом Годуновых не дано было окрепнуть. Едва зародившись, она начала разрушаться. «Проныр лукавый» нарушил клятву, кою давал отцу Федора, предал дружбу, потому как цель, кою выбрал честолюбивый Борис, исключала участие в ее достижении кого-либо из Романовых.

Федор Романов вскоре узнал, о чем мечтал Борис Годунов и к чему стремился. Поначалу посмеялся над честолюбивым замыслом, а позже, когда царствовал сын Ивана Грозного Федор, князь Романов стал свидетелем того, как Борис примерял царскую корону.

Тут-то и взбунтовался Никитич, потому как усмотрел в действиях Годунова черные замыслы против рода Романовых. Как он мог мнить себя выше первых российских бояр, кои находились в близком родстве с царским домом, были уважаемы и любимы москвитянами и законно занимали самые высокие посты в государстве!

Самого Федора Романова, доброго и ласкового князя, любознательного и образованного человека и щеголя ко всему, знала вся Москва. Он тоже был честолюбив. Но еще и тверд нравом, терпелив и не подвержен мшеломству. Потому после кончины отца Федору дали чин боярина и он занял достойное место в Боярской думе.

Вражда, уже открытая, вспыхнула между Федором Романовым и Борисом Годуновым вскоре же после таинственной гибели царевича Дмитрия. Тогда вся Москва обвиняла в смерти девятилетнего сына Ивана Грозного правителя Бориса Годунова. Говорили в народе, что это он торит себе дорогу к царскому трону. Потому и посягнул на жизнь малолетнего престолонаследника.

В отличие от многих других вельмож, приближенных к царскому дому, у Федора Романова было иное мнение о трагедии в Угличе. Он не отрицал вины Бориса Годунова в убийстве малолетнего отрока, но считал, что тем отроком был не царевич Дмитрий, а некто другой, из простолюдинов, купленный князьями Нагими. И имя того человека, который продал сына, называли – стрелец инвалид Матвеев, доведенный нуждой до отчаяния. Правда, поговаривали, что все случилось не без участия оружничьего Богдана Вельского. Он в ту пору рьяно бился с родом Годуновых и даже называл себя русским царем Борисовским, по названию города Борисова, который построил, будучи в опале от правителя Годунова.

Сказывали, что Дмитрий в те майские дни девяносто первого года был отправлен в северные монастыри. Там он провел одиннадцать лет, принял монашество и жил под именем инока Григория. Несколько лет он занимался переводом и перепиской греческих духовных книг и преуспел в благодатном деле.

Неожиданно шагавший по земляной яме Федор остановился. Его поразила мелькнувшая мысль о царевиче Дмитрии. А что, ежели боярину Семену стало ведомо, как он, Федор Романов, вызволил с помощью патриарха Иова из-под Каргополя переписчика книг Григория – истинного царевича Дмитрия – и спрятал его в Чудовом монастыре? И теперь, когда боярин Семен прикажет пытать его, Федора, не выдаст ли он Дмитрия? И Федора прошиб холодный пот.

Сколько тревог и волнений пережил он, пока Дмитрия доставили в Москву, посадили в Чудовом монастыре за переписку книг, как берегли его от зорких глаз шишей. Тайно же инок Григорий приходил на подворье Романовых. И Федор вел долгие беседы с ним, все больше о прошлом и будущем. Там, впереди, они видели одно: Мономахов трон и его, Дмитрия, на том троне в царском венце.

И теперь, пребывая в земляной тюрьме, Федор понял, для чего понадобилось Борису тайно завезти на двор Романовых отравные коренья и оклеветать Никитичей. Это и дало повод взять под стражу весь род Романовых. А причина – страх потерять трон.

Конечно же, боярин Семен, который держал по всей России сотни шишей-доносчиков, пронюхал о том, кто приходил на подворье Романовых из Чудова монастыря, кто таился под именем инока Григория. Нет, то был не Отрепьев, сын захудалого дворянина, сие Федор готов был утверждать даже на Суде Божьем. Инок Григорий в миру был истинным царевичем Дмитрием. И теперь Федор страдал за него больше, чем за себя. Коль схватил Дмитрия боярин Семен, не увидит больше света белого страдалец.