Дмитрий Барчук - Александрия

– Только много позже я понял, почему вы терпели ухаживания князя, когда ваше сердце целиком и полностью принадлежало вашим фрейлинам. Нет нужды перечислять их сейчас. Поверьте, я знаю о многих. Вы просто очень хотели родить ребенка. А на меня в этом рассчитывать не могли, ибо я брезговал вами. Но ваша и Чарторыйского дочь Мария прожила недолго. Господь призвал ее к себе в младенчестве. И тогда вы завели роман со штаб-ротмистром Алексеем Охотниковым. Ваша дочь Лиза была от него?

– И вы приказали заколоть бедного юношу. За что? Вы же меня уже не любили? – тихо спросила царица.

– А вы бы еще от кучера родили мне наследника! – вспылил государь. – Вы и только вы виновны в гибели этого несчастного офицера! Вы обманули его, использовали, как племенного быка. Не хватало еще, чтобы я давал свою фамилию и отчество чужим детям!

– Как вы жестоки!

– Хорошие были учителя! Я долго не мог понять, почему это случилось именно со мной, за что мне такое наказание. Ладно, если бы это произошло после гибели отца, я мог бы принять это как Божью кару за мой грех. Но батюшка еще был жив и даже сам еще не вступил на престол. Вначале я во всем винил вас, потом себя и только лет десять назад, после разгрома Наполеона, понял, что в этом не виновен никто: ни вы, ни я. Это было испытание, ниспосланное нам.

– Но я же ничего не имела против ваших связей с другими женщинами, – сказала в свое оправдание царица.

– А что вам еще оставалось делать? Я нуждался в том, чего вы не могли мне дать. Я не мог жить без любви. Я испытывал потребность в том, чтобы меня любили, а не просто терпели мое присутствие рядом и отдавали мне свое тело, словно исполняли тяжкую повинность. Каждое растение тянется к солнцу, так и всякий человек тянется к любви. Бог есть любовь. Только вдумайтесь в это, и вам сразу все станет ясно. По вашему поводу я не испытываю ни малейшего желания в покаянии. Мы прожили свою жизнь, может быть, не так счастливо, как хотелось бы, не нажили детей, но зато оказались честными перед своей природой. Каждый из нас искал свою любовь, в которой нуждался. Я не держу на вас зла. А если вы испытываете потребность в покаянии пред Богом, то это – ваш выбор, и я его уважаю.

– Спасибо, – еле слышно прошептала царица.

– Не стоит благодарности, – буркнул Александр Павлович, но тут же примирительно добавил. – Уже смеркается. А на море поднимается буря. Пойдемте-ка лучше в дом, сударыня. Еще не хватало, чтобы мы на самом деле простудились и заболели. Это совсем не входит в мои планы.

Тем временем в Петербурге уже чувствовалось приближение зимы. После прошлогоднего наводнения, когда Нева вышла из берегов, затопила половину столицы и погибло более пятисот человек, все городские службы были приведены в состояние повышенной готовности на случай нового нашествия стихии. Следить за уровнем воды в реке обязали даже городовых. Те, хоть и роптали на начальство, но дело свое делали исправно.

Промозглым октябрьским вечером, когда с Балтики дул особенно сильный ветер с дождем и снегом, в доходном доме на Фонтанке встретились два господина. Один – пожилой в генеральском мундире, другой – средних лет. Элегантный костюм, сшитый явно не в Петербурге, и легкий акцент выдавали в нем иностранца. Единственное, что объединяло этих господ, были длинные, почти до самого подбородка, бакенбарды. Оба они курили, сидя подле камина и глядя на огонь. Правда, пожилой предпочитал трубку, а иностранец – сигары. Рядом с каждым на ажурном столике стоял маленький стаканчик, наполненный до половины янтарной жидкостью.

– Как вам понравился виски, господин граф? – спросил генерала иностранец.

– Это божественный напиток, господин Шервуд. Шотландцы, как и русские, разбираются в крепких напитках. Это нас объединяет.

– Именно поэтому вы обратились за помощью в организации столь деликатного предприятия именно к нам, британцам? – Шервуд мягко перешел к главной теме предстоящего разговора.

– Не только. Мне импонирует английская немногословность. Ведь рыцари туманного Альбиона умеют держать язык за зубами. А в данном деле конфиденциальность является решающим фактором. Ведь на карту поставлена репутация двухсотлетней императорской династии и честь огромной страны. Вы понимаете всю ответственность миссии, за которую беретесь?

– Обижаете меня, граф. В семействе Шервудов всегда служили верой и правдой своим государям и при этом умели держать язык за зубами. Однако хотелось бы, чтобы эти наши полезные качества находили достойное вознаграждение.