Евграф Жданко - Вишенка

Вот с этим настроением Лида брякала заляпанным инструментом, полоская его в белом эмалированном тазике и складывая в видавший виды автоклав, время от времени переговариваясь с санитаркой Полиной, сортировавшей пришедшие с перевязки окровавленные бинты. Когда та закончила эту неприглядную работу и поставила кипятить огромный бак, доверху набитый «вторичкой», они вместе покатили непослушную тележку с гремящими суднами в соседний вагон, где находились тяжёленькие .

В отличие от вагона с ходячими ранеными, здесь почти не было слышно разговоров, на лицах (если они не были скрыты марлей) лежала печать молчаливого страдания, а в воздухе царила атмосфера безразличия и затуманенного сознания людей, чья жизнь висит на волоске, а обозримое будущее, как правило, не простирается дальше двух-трёх часов. Мука делала их в Лидиных глазах похожими друг на друга: и седоватого комбата-майора, принявшего в себя пулемётную очередь, но вцепившегося в жизнь всей своей зубастой волей; и сержанта-танкиста, умудрившегося выбраться из горящей машины с перебитыми ногами и обуглившейся чуть не до костей спиной; и хлипкого солдатика интендантской службы с простреленным лёгким, так не вовремя оказавшегося в полуторке, попавшей под огонь немецкого штурмовика.

…Вот и сейчас Лида машинально двигалась по тесным проходам между койками, стараясь не задеть то торчащую из-под одеяла забинтованную культю, то свесившуюся до пола руку, и привычно выставляла жёлтые «утки» под просевшие от старости и постоянной нагрузки панцирные сетки.

У одной из кроватей пришлось остановиться и поправлять скинутое в бреду одеяло. Раненый тяжело, со свистом, дышал, беззвучно шевелил потрескавшимися от жара губами и лишь временами шёпотом то звал «старшину», то просил пить.

Лида ещё вчера обратила внимание на это почти детское личико с ярко выраженными еврейскими чертами, так отличавшееся от примелькавшихся рязанских, вятских, вологодских типов своей утончённостью, симметрией и некой экзотикой, напоминавшей ей репродукции с картин Иванова, виденные в книжке по истории русского искусства, которая попалась однажды в школьной библиотеке. Ранение в грудь было тяжёлым, поэтому солдатика положили поближе к выходу, чтобы можно было по прибытии в конечный пункт быстро вынести и сразу либо отправить в стационарную операционную, либо просто погрузить в труповозку… Лида ещё раз взглянула на это красивое лицо и двинулась дальше между рядами.

Очередное дежурство подходило к концу. За окнами брезжил поздний зимний рассвет. В вагоне началась суета, громче прежнего зазвучали голоса персонала, распоряжения начальника смены, захлопали двери тамбуров: через час – Вологда.

Час промелькнул незаметно. На перроне у первого пути их уже встречала целая армия санитаров с носилками, а дальше, на привокзальной площади, в ряд выстроились крытые грузовики с красными крестами на тентах.

Зевать по сторонам было некогда, тем более что Стёпа с утра выглядела раздражённой, и было бы крайне нежелательно лишний раз привлечь её разгорячённое внимание. И всё же мельком, почти краем глаза, Лида поймала-таки исчезавшие в глубине одного из кузовов носилки с тем самым пареньком, которого она непроизвольно выделила для себя в этой массе беспомощных страдальцев. Ей даже почему-то показалось, что он был в сознании и смотрел на неё… Впрочем, чего только не покажется после бессонной ночи!

К обеду беготня поослабла, привезённых разобрали по машинам и сразу увезли, чтобы успеть доставить в палаты до того, как морозец пробьётся к телам через пару байковых одеял, совсем не рассчитанных на лишнюю минуту пребывания в ворсистом от инея кузове.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.