Виктор Хорошулин - Прусс и рыцарь. Покорение Ульмигании

Парнишка бегом бросился в ту сторону, куда был произведён выстрел, а мужчина, вновь спрятав улыбку в усы, не спеша побрёл за ним.

– Отец! – вскоре раздался счастливый голос ребёнка. – Ты подстрелил зайца! Смотри, какой он большой и жирный… А лесные духи не будут нам мстить за то, что мы убиваем зверей?

– Нет, сынок. Мы убиваем их, чтобы самим не умереть с голоду… Так уж определено лесными законами – одни звери поедают других, и люди тоже кормятся дарами леса – охотятся, собирают грибы и ягоды, берут у пчёл мёд…

Рыжебородый бросил в суму тушку убитого зверька, лёгким движением ладони хлопнул комара, усевшегося ему на лоб, и огляделся. Лес хранил тишину, лишь в вышине о чём-то перешёптывались ветви деревьев, над ними парили коршуны, высматривая добычу, белки прыгали по стволам сосен, а внизу призывно сверкали шляпки грибов. Но охотник ими не интересовался, грибы и ягоды – это удел женщин.

– Я отдам зайца жрецам-вайделотам, когда подойдём к капищу, что на горе Твангсте. Пусть они принесут жертву великому богу Окопримсу (9), а также другим богам, Потримпо и Курхо (10) и попросят, чтобы нам сопутствовала удача на охоте и в поле.

Они присели на поваленный ствол и достали нехитрую снедь, приготовленную им женой и матерью с синими глазами. Из земли тут и там торчали причудливо извивающиеся корни деревьев, чуть в стороне виднелся покатый горб муравейника. На листьях папоротника плясали солнечные пятна. Парило, сладко пахло травами и терпко – потом от одежды людей. Вот неподалёку робко чирикнула какая-то пичуга и, словно испугавшись, смолкла… По обычаю, отец отломил кусок хлеба с сыром и повесил его на ветвь бузины.

– Это – лесным духам, добрым Гиро и Каримбо…

На обратном пути рыжебородый подстрелил куропатку, выпорхнувшую буквально из-под ног Барта. На этом отец и сын решили охоту закончить. Теперь они шагали по густому лиственному лесу с молодой порослью и кустарником. Ежевика и шиповник сплелись местами в непролазные заросли. Двигаясь по густому подлеску, мальчик срывал и жевал яркие кисловатые ягодки. Однажды в стороне болота в густом осиннике что-то громко затрещало: лось, наверное,…

– А стрелять из лука учись, сын. Любой мужчина в Самбии должен владеть луком мастерски. Как и боевым топором… Обращаться с ним тоже нужно уметь. И я покажу тебе все приёмы… Недалёк тот день, когда и тебя дружинники возьмут в поход на Польшу…

– А что там делать в этом походе? Убивать людей и отбирать у них золото?

– Не знаю, – усмехнулся отец. – Я из одного такого похода привёз себе замечательную жену.

Путь на гору Твангсте лежал через неширокий и мелководный ручей, который встретил их чуть слышным нежным журчанием. Первым делом, отец и сын напились прохладной воды и умылись. Ручей бережно нёс свои воды среди кустов ежевики, берёз и осин. По её глади легко скользили шустрые водомерки… Над песчаным дном резвились мелкие рыбёшки. Жук-плавунец поспешил спрятаться в гуще зелёных водорослей. Рыжебородый заметил, что в воде всё больше появляется опавших жёлтых листьев. Близится осень…

Мужчина снял мягкие кожаные сапоги и вошёл в воду. Он встал ногами на лежащий на дне ручья тёмный камень.

– Барт, – поди, встань сюда… – он указал сыну на второй такой же валун.

Мальчишка знал, что народ, к которому он принадлежал, относился с уважением к камням. Их не следовало оскорблять, как и другие силы природы, иначе они могут жестоко отомстить… Как правило, наибольшим почтением пользовались крупные валуны с множеством естественных впадин и углублений, происхождение которых люди связывали с пребыванием на земле Богов.

Рыжебородый охотник знал, что крепость, твёрдость и нерушимость камня влияет на дух и силу мужчины-воина. Если не хочешь, чтобы болела голова, во время первого грома трижды ударь себя камнем по голове или столько же раз перебрось его через голову. А чтобы не уставали ноги, встань на него босыми ступнями. Вот поэтому мужчина не мог пройти мимо таких «подарков». Дома же, в огороде жена при посадке капусты непременно укладывала на грядку камень, чтобы кочаны вырастали большими и твёрдыми.

– Становись, сынок, на камень и поблагодарим Богиню Земли за всё то, что она делает для людей… – и сам начал говорить про себя такую речь: – Земля, мы называем тебя Матерью. Пусть не всегда люди обращаются с тобой так, как положено почтительным детям, но наш народ относится к тебе с величайшей любовью, и ты платишь нам тем же…