Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том второй

Не обращая внимания на крики сына, Анна выстрелила. Чулки лопнули, она подхватила женщину. Срывая петлю с шеи, она услышала кашель:

– Слава Богу, она не успела… – доктор Констанца Кроу, вытянувшись в руках Анны, потеряла сознание.

До месы оставалось всего две мили, когда стрелка, указывающая на температуру двигателя, поползла вверх, к опасной, красной отметке. Мэтью, от души, выругался. По дороге из Уайт-Сэндс в Лос-Аламос, надежный, проверенный армейский виллис, казалось, был готов рассыпаться на части. Пробив шину, Мэтью потерял полчаса, орудуя домкратом на обочине пустынной дороги. Механика здесь ждать было неоткуда. Дул холодный ветер. Мэтью взглянул на запад, в сторону Лос-Аламоса:

– Странно, что небо потемнело. Летом здесь не случается гроз или дождей… – едва он завел машину, как небо осветилось мертвенными, белыми вспышками молний.

Виллис был открытым. Никто и подумать не мог, что в августе, в штате Нью-Мехико, понадобится брезент, затягивающий салон машины. Дождь хлынул стеной, будто ожидая появления Мэтью на дороге. Полевая форма промокла, по ветровому стеклу барабанили градины. Генерал еле удерживал виллис, кренящийся набок, под напором ветра. Дорога шла мимо каких-то скал. Мэтью вовремя заметил камни и грязь, летящие вниз. Камни его миновали, но поток рыжей, вязкой грязи, хлынул в салон виллиса.

Зимой в здешних местах высохшие русла рек, после сильных дождей, становились бурными потоками. Впереди, на дороге, блестела вода.

Затаив дыхание, Мэтью провел виллис по ручейку:

– Дворники не справляются. Дождь смыл грязь с ветрового стекла, но дворники пришли в негодность… – в негодность, судя по всему, пришел и двигатель. Молнии били над месой, Мэтью поежился:

– Чертова развалина, пусть протянет еще две мили… – над капотом появился дымок. Взорваться машина не могла, но генералу, все равно, стало неуютно. Разряд молнии загрохотал над воротами закрытой зоны, со строгим щитом:

– Собственность правительства США, несанкционированный вход и въезд запрещен… – обычно, ворота открывались автоматически. Персонал вводил секретный код, на панели с цифрами, слева от стальных створок. Гости в Лос-Аламос попадали только в сопровождении работников, после долгой процедуры проверки и утверждения кандидатуры, в Пентагоне.

Воздух, наполненный электричеством, слегка потрескивал, дым над капотом сгущался:

– Ты встретишь свою смерть в огне и пламени… – зазвучал в ушах Мэтью сильный, гневный голос, – ты, и все твое потомство, по мужской линии… – отец генерала сгорел в танке:

– Дядю Александра, то есть Горского, на гражданской войне в паровозной топке сожгли… – Мэтью успокоил себя:

– Полная ерунда. Менева, перед расстрелом, якобы, проклял дедушку Дэниела. Но что дедушке оставалось делать? Индейцы тормозили развитие Америки, цеплялись за свои земли. Они снимали скальпы с белых, нарушали работу почты и железной дороги. Шла война, дедушка выполнял приказ правительства. И вообще, мы с Деборой поженимся, старая вражда забудется… – генерал хмыкнул:

– Но к женщинам проклятие не относится. Лиза дочь дяди Александра… – Горский был врагом СССР. С наставником Мэтью о таком не говорил, но ему нравилась родословная сына:

– Смелости у дяди Александра не отнимешь. Интересно, у него другие дети были… – спрашивать о дяде у товарища Нахума Мэтью не хотел:

– Горский погиб. Князеву тоже расстреляют, но сначала она скажет, где мой ребенок. Три года ему сейчас. Я уверен, что это мальчик. Он не должен расти у чужих людей. Моя родина позаботится о малыше, а потом приедем мы с Деборой… – Мэтью решил бросить проклятый рыдван на базе, в подземном гараже, поменяв его на другую, надежную машину:

– Пусть механики займутся виллисом, а я увезу кузину в Санта-Фе. Оттуда мы полетим в Сиэтл… – начиная с пятнадцатого августа, лодка ждала Мэтью в точке рандеву.

– Никуда корабль не денется, – удовлетворенно подумал он, – они получили приказ оставаться на месте, пока мы не появимся. Тамошние места глухие, военного флота с радарами ждать не стоит. Скоро кузина прочтет письма возлюбленного. Я объясню, что Степан поехал искать ее, в СССР. Она лично океан переплывет, чтобы с ним воссоединиться. Она, кстати, вряд ли плавать умеет… – по хрупкой фигуре кузины становилось понятно, что она в жизни не держала ничего тяжелее ручки или карандаша.

Ворота покосились, Мэтью заметил ободранные края створок:

– Что за черт? Кто, тайно, проник на базу? Почему охрана ничего не увидела, не подняла тревогу… – вершина месы скрывалась в черной туче, хлестал косой дождь. На горизонте, над тонким, темным столбом закручивалась воронка облаков: