Татьяна Гаврилина - На все Твоя воля. Исторические новеллы

Однако, до той поры пока, так называемые, вероотступники не затрагивали в своих увлечениях канонических основ христианства, Церковь поглядывала на их забавы сквозь пальцы. Но стоило только еретикам покуситься на имущественные права святых отцов, как те тут же ощерились и объявили им войну не на жизнь, а на смерть.

По сути дела, проповедь Нила Сорского, положив начало серьезному и глубокому конфликту между «нестяжателями» и «иосифлянами», предопределила на многие годы вперед целевую программу Царства по секуляризации церковной собственности.

Идея об изъятии у Церкви земельного и иного имущественного владения в пользу государства показалась Ивану III настолько привлекательной, что он ни под каким предлогом не желал от нее отказываться, а, значит, и не спешил выдавать своих сторонников «иосифлянам».

***

Борьба с еретиками, которая завершилась церковным собором, осудившим еретиков и саму ересь, выявила острые противоречия внутри политических группировок, которые сформировались вокруг великокняжеского престола.

С одной стороны это было окружение вдовой княгини Елены Стефановны, которая тяготела к расширению связей с Центральной Европой и стояла на позициях укрепления княжеской власти, а с другой стороны – окружение Софьи Фоминичны, которая, находясь под влиянием Рима, проявляла интерес к католической Германии и Литве, всячески способствуя усилению авторитета Церкви.

Затишье в борьбе с ересью наступило в сентябре 1494 года. Именно в это время князь, дабы пресечь разгоревшуюся кампанию по отлову и преследованию еретиков, отправляет думного дьяка Федора Курицына – руководителя московского кружка еретиков в Литву с поручением сосватать старшую княжескую дочь Елену Ивановну за Великого литовского князя Александра.

Подготовка княжеского двора к свадьбе, поумерив полемический пыл ортодоксов, позволила Ивану III немного передохнуть и переключиться на решение насущных проблем. Желая выказать себя перед будущим зятем примерным семьянином и, что более важно, христианином, исповедующим греческую – православную веру, князь восстановил прерванные после смерти Ивана Молодого супружеские отношения с женой.

В общем-то, сам по себе женский вопрос: «Какую из двух женщин предпочесть?» волновал Ивана III менее всего. В конце концов, он мог себе позволить и лишнее! Разногласия между супругами развивались не на почве ревности, как это можно было бы предположить, а на различиях во взглядах на многие государственные вопросы и в том числе на проводимую великим князем политику. И если Елена Волошанка, оставаясь правой рукой тестя, поддерживала его курс на усиление самодержавной власти Царства, то Софья, воспитанница папского двора, защищала автократию Церкви, выступая, в этом смысле, на стороне «иосифлян».

А между тем предстоящий брак великокняжеской дочери Елены и Александра таил в себе немало сложностей. По условиям брачного контракта, князь Александр, исповедующий католическую веру, должен был отказаться от любого противодействия супруге и не принуждать ее к измене православного закона. Для России этот пункт договора был очень важным, так как, превращая Елену Ивановну в своеобразный центр православия за границей, он еще и способствовал, по задумке Ивана III, объединению вокруг нее всех православных верующих Литвы. Конфликт между официальной католической церковью и самостийной православной диаспорой, который неизбежно возник бы по целому ряду причин, был нужен России как повод для развязывания новой войны за господство над Балтикой.

***

Однако, за долгим сватовством, трудными переговорами и звоном свадебных колоколов Иван III проглядел главное – разлад в собственном доме. Улучив удобный момент, Софья вместе с сыном Василием, опираясь на преданных им людей, подготовили государственный заговор, направленный как против внука-Дмитрия, так и против самого князя. Суть заговора сводилась к следующему: пока Василий, прихватив с собой великокняжескую казну, хранящуюся в Вологде и Кириллове, будет скрываться на Белоозере, Софья, отравив Дмитрия и используя захват казны, как козырь, продиктует супругу свои требования.

Правда, и план, и сама мысль о заговоре возникли в хитромудрой голове Софьи Фоминичны не вдруг, а под давлением сложных жизненных обстоятельств. Ведь, как ни старался князь сохранить в глубокой тайне от жены свое намерение венчать еще не достигшего совершеннолетия внука Дмитрия шапкой Мономаха, ей о том стало известно. В отчаянии Софья кинулась за помощью к колдуньям и знахаркам.