Александр Войлошников - Пятая печать. Том 1

Единственное цыганское богатство — свобода! Оно скрыто в удивительном, замкнутом мирке без стен и заборов. Как коллективизация и стахановское движение проходят мимо, не задевая их?! Как они обходятся не только без квартир, но и без парторганизации?? Как они, еще до Кампанеллы, создали для себя, и только для себя, коммунизм?! На фига им мировая революция и политические заморочки, которыми мается весь мир?!

А как могуч в цыганских душах неистребимый «зов дороги» — самое прекрасное из чувств человеческих, побеждающее сребролюбие и тягу к комфорту! Кто же сказал: «Цыган живет пока кочует, а мир живет, пока цыган кочует»? Какими дикарями, по сравнению с цыганами, выглядят все ублюдочные народы планеты, травящие сознание радио и газетами, эти озверевшие народы, уничтожающие своих лучших сынов и дочерей! Все эти капиталисты, фашисты, социалисты, коммунисты… особенно русские, с душами, загаженными православием, воспевающим богатство! Со злобой, завистью — неизбежными спутниками сребролюбия!

Цыгане люди добрые, веселые, а главное, не подлые. Вот поэтому все ненавидят цыган. И боятся их во всем мире, как боятся всего необычного, считая цыган колдунами. Как мне хочется быть цыганом! Не бывает у них сирот и беспризорников! А у советского народа?.. А достоин ли жизни на планете подлый русский народ, называющий своих детей «врагами народа»?!

Как хочется, хоть на немножко, почувствовать себя вольным человеком, пожить среди свободных, красивых людей — цыган, — веселых, раскованно горластых, беспечных… Людей, которым чужды лживая демагогия, ханжество, лицемерие, мелочная злоба, подлость, привязанность к вещам и трусливое раболепие перед начальством — все то, что неразрывно с жизнью дикарей, воображающих, что они «культурные народы»!

Неспроста столько независимости в гордой осанке цыган, особенно — цыганочек, столько уверенности в себе и спокойствия в их открытых смуглых лицах! Как стройны очаровательные смуглолицые цыганочки в широких разноцветных юбках с пышными гривами волнующе развевающихся волос! Как прекрасен зов дороги, влекущий их в неведомую даль! И в глубине души моей тихо звучит, рождаясь из забытых слов и музыки, цыганская песня с харбинской пластинки:

Так и надо идти, не страшась пути,

Хоть на край земли, хоть за край!

— Ай-ай! — как эхо раздается рядом, и я вздрагиваю — так это неожиданно. — Ай, золотой, ай, красивый! Ай, позолоти ручку, дорогой, — сразу всю правду о себе узнаешь!

Как стебелечек, тоненькая цыганочка, лет пятнадцати, возникает передо мной и с готовностью протягивает узенькую смуглую ладошку, сложенную лодочкой. Как на сказочной жар-птице, ярко сияет на ней ослепительно-желтая, как золотая, шелковая кофта и жарко пламенеет ярко-алая юбка. Блестят на солнце огромные золотые серьги, сверкают ровные белоснежные зубы, оттененные яркими сочными губами большого улыбающегося рта, да и все в ней такое празднично-яркое, что я зажмуриваюсь, будто бы на солнце взглянул нечаянно.

А в жгуче-черных глазищах цыганских на выразительном худощавом смуглом личике полыхает жутковато завораживающее пламя. И, взглянув в эти глазищи, я, вместо слов на певуче-гортанном цыганском «лавэ нанэ, ромалА», мычу что-то невнятное, краснею, смущенно отвожу глаза. Но поздно: колдовские глазищи цыганочки отпечатались в душонке моей и сердце замерло, как замирает испуганный зверек.

— Ай-ай! А ты не бойся меня, золотой! А я зла не сделаю! А я только правду расскажу!.. — тараторит цыганочка. — Из далекого далека приехал ты, не за счастьем, ай, горе горькое тебя гонит по белу свету! — ай, черное горе!! А куда оно тебя ведет — не знаешь ты! Только я знаю об этом! Ай, всю-всю правду тебе скажу! Нет у тебя родителей, нет дома, зато есть дорога дальняя да сердце доброе.

Ай, ждет тебя встреча нежданная, ай, найдешь ты друзей верных… Ай-ай, все расскажу, золотой… позолоти ручку, позолоти скорее, ай, всю правду сразу узнаешь, ай! Не думай долго — сердце головы умнее!!. Ай-ай-ай, золотой ты мой, ай, брильянтовый!!.

Смущенный настырным натиском юной цыганочки, я перекладываю в ее смуглую ладошку мелочь из карманов и монеты исчезают в складках широкой юбки. Проворно схватив мою руку, вглядывается цыганочка в узоры линий на ладони:

— Ай, запутанная судьба твоя, дорогой мой, ай, какая! Трудное гадание, ой-ойе-оей, какое трудное!!.. Ай не пожалей еще денежку золотой! Была вчера удача шальная, богатый ты… не пожалей денег для бедной цыганки! Ай, никто другой тебе правду не скажет, а добрую судьбу не нагадает… Ай-ай-ай! Не пожалей малых денег сегодня — большого несчастья избежишь завтра… Ай-ай-ай, от гадания моего добрая судьба сбудется, а злая забудется!