Людмила Лапина - Солнцеворот. Блокадная повесть

Сердце Яны замирало в предчувствии собственной судьбы. Неужели это будет Егор? Девушка тихонько напела песенку из любимого фильма:

– Кто весел, тот смеется

Кто хочет, тот добьется,

Кто ищет, тот всегда найдет…

Вот это жизнь – путешествовать на поезде, на самолете и на пароходе, верхом и пешком, открывать новые страны, знакомиться с людьми. Девушка прикрыла глаза. Окутанный клубами пара черный паровоз с красной звездой, как тот, что увез к морю ее родителей, требовательно свистнул и тронулся. Яна увидела себя на перроне Витебского вокзала, но только почему-то темной ночью, а не светлым летним вечером, и она отчаянно бежит, пытаясь успеть на поезд.

Егор в красной рубашке тащит ее за руку, Яна оглядывается и видит спешащих к ней родителей, тетю Лину, кота Барсика. Грозный отец выхватывает револьвер из кобуры. Во сне Яна плачет и кричит:

– Папа, спаси меня!

Но Егор забрасывает девушку в кабину паровоза и дергает рычаг. Паровоз басовито гудит, набирает скорость, растерянные лица родных скрываются во тьме, а Егор оборачивается к Яне и говорит:

– Наконец-то мы одни.

Его лицо, подсвеченное снизу огнем из паровозной топки, кажется чужим и страшным.

Девушка кричит:

– Нет, нет, я хочу домой! – и просыпается от собственного вопля, по щекам ее текут слезы.

– Да что же это такое, вот ведь кошмар приснился, – девушка досадливо вытерла глаза, щеки, распрямила затекшие ноги и встала с кресла.

– Надо спать, мне вставать рано, – приговаривала она, разбирая постель. Небо за окном потемнело.

– «Одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса», – шептала Яна, ложась. Она боялась закрыть глаза, но усталость взяла свое. И вот уже она бредет по берегу Финского залива и пытается разглядеть Кронштадт в голубой дали между морем и небом.

После белой ночи утро настало слишком рано. Тетя Лина изумленно охнула, когда умытая и причесанная Яна вышла на кухню.

– Доброе утро.

– Ты рано встала, моя девочка, но я уже сварила твою любимую кашу.

– Манку? – радостно спросила Яна.

– Овсянку, – поправила Лина.

– А, ладно, спасибо, – девушка села за стол, няня подала ей тарелку горячей каши со сливочным маслом и чашку свежезаваренного чая. Торопливо отправив в рот две ложки каши, девушка отхлебнула чай, обожглась и отставила чашку.

– Ну, все, я побежала на вокзал, – Яна выскочила из-за стола.

– Погоди, егоза, я тебя провожу, – тетя Лина поправила белый платок перед большим зеркалом в прихожей и взяла тяжелую авоську, приготовленную с вечера.

– Понесем сетку вместе, – сказала девушка.

Яна опустилась на деревянное сидение и выглянула в окно вагона. Тетя Лина стоит на платформе и машет ей рукой. Паровоз засвистел и тронулся. Яна помахала няне и поехала на дачу. Погожий субботний день только начинался. Девушка сняла соломенную шляпку и повесила ее на крючок у окна поверх авоськи с продуктами. Щурясь от солнца, Яна смотрела в окно. Зелено-медные сосны Карельского перешейка проплывали за окном вагона, белые облака летели по сияющему небу, но маленький серебряный самолетик обогнал их, покачал крыльями, приветствуя тихоходный земной транспорт, и исчез на севере, там, где море. Яна проводила его долгим взглядом. Предвкушение встречи с морем наполняло душу девушки ликованием. Конечно, Финский залив – очень мелкое море, но погулять на пляж она все равно пойдет. И, может быть, однокурсник Егор составит ей компанию. Надо же им выполнять комсомольское поручение старосты их группы: Егор подтягивает Яну по немецкому языку, а она его – по античной истории. Егор должен придти с утра на дачу Петерсов, и Яна спешила встретить гостя. Полчаса поездки тянулись как капли застывающей смолы по рыжему сосновому стволу. Девушка ощутила себя застрявшей во времени, как муха в янтаре. Неужели совсем скоро она увидит любимого друга? Момент, когда она впервые осознала, что однокурсник ей дорог, всплыл в памяти: морозный январь этого года, экзамен по истории дореволюционной России. Выйдя из аудитории, она очень удивилась – Егор ждал под дверью, пока она отвечала про Минина и Пожарского. Они вышли из университета, миновали Зимний дворец (теперь – Музей революции) и долго гуляли по проспекту Двадцать пятого октября, разговаривали обо всем, ели пышки, и Егор нес ее портфель с учебниками.