Валерий Пикулев - Тайны петербургских предместий. Казна генерала Майделя

С наступлением сумерек над развалинами появлялась одинокая сова; её приглушённое уханье уж не раз заставляло вздрагивать случайного путника и ускорять шаг, чтоб поскорее убраться отсюда. Поговаривали даже, что иногда, по ночам, видели у этих развалин странные огоньки: то ли костёр кто жёг, то ли… – Ходила даже легенда о каком-то управляющем графа Стенбок-Фермора… неприкаянный дух которого временами шатается здесь в поисках несметных сокровищ…

– Не, Боб, – здесь только битый кирпич, мы лопату сломаем и всё. Да я и не читал нигде, чтобы клады в домах зарывали, – уж слишком место приметное, – Веньке явно хотелось поскорее убраться отсюда. – Вот если дом этот использовать как ориентир… а зарыть в другом месте, в ста шагах, например, – тогда совсем другое дело!

– Ты прав, Веник, – Бобу тоже не хотелось тут околачиваться. – Давай вон у того дуба покопаемся, как раз шагов сто будет… к лесу. – Отсчитывай.

Венька отсчитал ровно сто шагов по направлению к дубу. И они стали копать, не доходя метров пятнадцати до этого дуба… – Ребята не заметили тогда, как в дальних кустах, напротив развалин, блеснуло что-то раза два или три: за ними кто-то внимательно всё это время наблюдал… и наблюдал в армейский полевой бинокль.

– … Какой длины твои шаги? А, Вень? – Боря прекратил рыть землю и вытер платком вспотевший лоб. – Продолжай, теперь твоя очередь. Да похоже только, что здесь ничего нету. Видимо, шаги у тебя не той длины, всё же.

Венька потянулся и сладко зевнул. Как хорошо вздремнуть на травке, на вольном воздухе!

– Послушай, ведь мы сегодня здесь ничего так не найдём, – надо нам с тобой поменять тактику. А пока завяжем, может? – Вене, право, не очень-то хотелось копать, – Давай, пойдём лучше, поглядим как солдаты бомбы ищут.

– Давай, – тут же согласился его приятель, – и они, хорошенько замаскировав в кустах лопату, пошли на другой конец поля.

…Неподалёку от сапёров, – подходить к ним близко было строго-настрого запрещено сердитым капитаном, – собралась стайка ребятишек.

– Гляди, гляди, – вот сейчас точно отыщут! – возбуждённо говорил своему приятелю какой-то сопливый рыжий мальчуган, крепко сжимая в руках бурый от ржавчины гаечный ключ, откопанный недавно солдатами.

А в это время один из военных медленно ходил в наушниках вокруг одного и того же места, водя над ним круглой рамкой на длинной изогнутой штанге, вдоль которой был закреплён провод, идущий к ранцу. Капитан, в котором Веня сразу же узнал Василия Матвеевича, – соседа, жившего от них через два дома и частенько покупавшего у Лутиных молоко для своих детишек, Юрки и Катьки, – стоял несколько поодаль, наблюдая за обстановкой и что-то записывая в свой блокнот.

– Послушай, Боб, – а что если к Василь Матвеичу подойти и попросить? Он же знает нас, и к дяде Алику часто заходит…

– Веник! А ты молоток! – Борька, не дав договорить своему приятелю, сходу понял о чём речь. – Но тогда он, если клад найдёт… – он же не отдаст его нам! – Здесь надо поосторожней как-то.

– Да! Ты прав, Боб. Как бы он вперёд нас не отыскал его! Вон у него какая техника! Любые металлы, я слышал, ищет! Нет, нам самим надо как-то… А для этого необходимо точно знать место, вот и всё.

И друзья, поглядев немного на работу сапёров, повернули домой, так и не посмев подойти к капитану.

…Когда возвращались домой, уже вечерело. Тени от кустов стали длиннее. Каждый листочек и каждая былинка в лучах заходящего солнца приобрели рельефные очертания, – и всё, буквально всё вокруг внушало, что унывать не стоит… и что всё ещё впереди!

Неудача первого дня поисков не сломила друзей. Наоборот! – Она лишь подхлестнула в них дух искательства, и не только подхлестнула, но и подсказала им, что искать следует… не так. – И тогда решили они повнимательнее присмотреться к дяде Алику: может, и прояснится что. Но договорились однако, что напрямую спрашивать его ни за что не будут. На том и расстались.

Так уж иногда случается в жизни, что проблемы и задачи, которыми человек озабочен долгое время, начинают каким-то непостижимым и, вполне уместно сказать, сверхъестественным образом, – решаться. И решаться как бы сами собой. Так получилось и на этот раз.

Как-то, дяде Алику ещё с вечера предстояло отправиться в поле, выгуливать на всю ночь корову (об этом тётя Ульяна твердила ему вчера весь день, что не прошло мимо Венькиных ушей).

Раньше, в старые добрые времена, когда в Александровке многие держали коров, большое пёстрое стадо их дневало в поле, мирно пощипывая травку… а затем, уже вечером, наевшиеся досыта коровы, мыча и мотая во все стороны хвостами, возвращались домой по улице Коробицына, что шла вдоль Горского Ручья; и каждую из них встречала хозяйка с прутиком и загоняла на свой двор… Теперь же на весь посёлок осталось всего четыре-пять коров, и пасти их в поле днём, площади которого уже давно арендовал лахтинский совхоз, стало как-то неловко. И дядя Алик отправился в ночь…