Виктор Зимаков - Долина истины

– Ольга, Оля, Оленька, я иду к тебе, подожди меня!

Аленка очнувшись, вдруг всё поняла, она знала: чуть в стороне омут страшный и сейчас он не видим, но именно в эту сторону несло её. И плыл к этому зловещему месту её погубитель. Полковник полностью уверившись, что на яву видит только свою Ольгу, еще сильнее поплыл и вот-вот его затянет тот круговорот. Аленка, поняв, что того ждет неминуемая смерть, своим благородством переступила через ненависть к своему врагу и стала махать ему, показывая, чтобы тот возвращался на берег. Но Ботаник уже попал полностью в плен своего воображения и еще сильнее ринулся догонять свою Ольгу, ни крика, ни стона, только легкий всплеск и тело, сотворившее столько греха, тихо,

спокойно, со счастливой улыбкой от встречи с чем-то необыкновенным, дорогим и вечным скрылось в водной глади. Тело полковника обнаружили ранним утром без следов насилия, никакой комиссии, разборов. Командование решило, что это просто был несчастный случай. Алена же, чтобы не вызывать подозрений, этой же ночью удалилась в дальний скит одного из отшельников, где и продолжала жить, а затем, встретившись со своим любимым, вышла за того замуж и родила двух сыновей и двух дочерей. В деревнях же Карагайки и Тайна, до сих пор ходит легенда о девице, которая будучи заживо захороненной, течением подземной реки была вынесена в реку Катунь. И часто является одиноким путешественником при яркой луне, плывущей и взывающей к спасению тех, кто пытается ночью уплывать далеко от берега, любуясь небесным светилом.

Другие молитвы, это прошения и благодарения.

«Черная Троица», так в народе прозвали группу «Красного террора» (Комплекс карательных мер, новой власти, бес суда и следствия, против классовых врагов провозглашена 5 сентября 1918 года, в виде закона, где имеется мера наказания – расстрел.) Прибыла в Никольскую округу в теплый сентябрьский вечер.

Что бы представители «террора» действовали более смело, нагло и решительно, как правило, набирали туда исполнителей из тех, кто когда-то, по каким-то причинам оказался в Сибири, из других губерний. Все это для того, чтобы не было ни каких родственных связей у этих представителей новой власти с местным населением. Были среди них и отъявленные уголовники, которые в ходе революционных преобразований оказались на свободе: «Глядь, а здесь, оказывается, и грабить и унижать народ можно, все по правилам, по мандату от высшей власти. К тому же паек приличный, зарплата по выше, рабочего да и кожаная тужурка, порой тщедушному телу чекиста придавала воинственный, грозный вид». Руководили такими отделениями, так называемые интернационалисты: чехи, венгры, поляки, немцы и даже китайцы. Так что при необходимости законный террор, превращался в чисто бандитский грабеж, насилие, жертвы. Какую защиту и объяснения можно получить от «неруся», который в русском языке «ни бельмеса» не соображает, а потому озлоблен, что его плохо понимают.

Пока еще выбранному народом старосте приказали срочно вызвать в здание, где располагалась ранее заготконтора, а сейчас сельский совет, Вараксина Евлампия. Этот огромного роста, семидесятилетний мужик не уступал по силе и сорокалетнем. Он был самый опытный в той стороне притаёжной, хлебороб, или как сейчас говорят агроном.

Причина появления столь грозной силы, да еще с двумя вооруженными верховыми, ни чего хорошего деревне не предвещало. Обычно, подобный наезд заканчивался арестом двух-трех местных жителей, и повозками с медом, мукой, орехом, копченостями и прочей снедью. Это был своего рода откуп в чем то, виноватых перед властью крестьян, которые сумели все-таки, договориться. Что бы, не попасть под суд либо арест.

Всем, как правило, руководил старший – некто Франческо, якобы «друг самого Троцкого». Кто он по национальности, где родился, воевал, ни чего неизвестно, но вот по-русски говорил четко, внятно, мог изъясняться по-французски и немецки. А еще все знали, что шибко падкий, этот иностранец на женский пол. Правда, молодиц не трогал, обходился вдовицами, разведенными да гулящими. Как мужик, видно сильный и бабы от него уходили довольные. А за вечер утех мог «уговорить» две четверти самогона. За это время в деревне, пока главный гулял, кое – кто успевал в тайге скрыться, а другие находили нужное количество денег, золота, золотых украшений, что бы избежать сурового наказания.