Нелли Шульман - Вельяминовы. За Горизонт. Книга вторая. Том первый

– Если он русский, – подумал Адольф, – он мог соврать насчет оружия. Славяне ленивые лгуны, их надо держать в узде арийской силы и воли… – дядя Максимилиан по тайным каналам скупал у букинистов сохранившиеся издания трудов доктора Геббельса, экземпляры «Сигнала» и партийных журналов, брошюры общества «Лебенсборн». Адольф проводил выходные дни за чтением статей покойного дяди Отто о величии арийской расы:

– Фредерика станет мне достойной подругой, – думал подросток, – она отринет жидовский кагал, вернется к своей нации, в мои объятья… – поступив в университет, Адольф намеревался поехать в Палестину. Дядя не употреблял еврейского названия государства:

– Жидам недолго осталось пользоваться ворованной у палестинцев землей, – уверенно говорил Феникс, – наши друзья под предводительством Абу Аммара, с нашей помощью вернутся на свою родину… – для бывшего власовца Грешник на редкость ловко управлялся со столовыми приборами:

– У него военная осанка, – понял Адольф, – и вообще, он ведет себя так, словно это его не первый прием в компании президента… – манеры здорового мужика в цветастой рубашке оказались самыми изысканными. За кофе партайгеноссе Шуман откашлялся:

– Господин Грешник… – к бандиту обращались уважительно, – я считаю, что в узком кругу друзей… – Адольфа и Боргезе представили посланниками европейского главы предприятия, как выражался Шуман, – вы можете открыть лицо… – Грешник невозмутимо отпил эспрессо:

– Кофе не хуже, чем в Риме, – Черному Князю показалось, что серые глаза бандита пристально смотрят на него, – я могу оценить работу повара, ваше превосходительство… – он слегка поклонился президенту, – у вас трудится мастер своего дела… – Шуман резко повторил:

– Мы должны знать, что вы за человек… – Грешник пожал широкими плечами:

– Человек. Создание Божье, как и все мы. Раса и цвет кожи не имеют значения… – посеребренная чашка казалась наперстком в его грубых пальцах, – вы знаете, что я белый, а остальное пусть вас не заботит… – Шуман со звоном опустил ложку на блюдце:

– Боюсь, что иначе мы не можем… – президент Нкрума, промокнув губы салфеткой, поднялся:

– Можем. Придется вам мирится с требованиями нашего гостя, господин Шуман, господин Боргезе… – он помолчал, – я уважаю ваш выбор, господин Грешник. Пойдемте… – он повел рукой в сторону распахнутых слугами дверей, – я угощу вас лучшими кубинскими сигарами… – Доктор раздраженно бросил на стол смятую салфетку:

– Проклятая обезьяна, – сказал он одними губами, – но приходится плясать под его дудку… – партайгеноссе Шуман встал: «Покурим и мы, господа, а потом мне надо ехать в порт».

Грешнику в этот день пришлось позавтракать дважды.

Электрическая плитка стояла на террасе по соседству с аккуратно задернутой холщовой занавеской койкой Иосифа. Домик был маленьким. Внутри, кроме комнаты, где обретался Механик, ребята устроили кладовую для банок с краской, канистр машинного масла и запчастей:

– Когда в гараже стоит автомобиль, мы вдвоем еле поворачиваемся, – объяснил месье Этьен, – приобретать бизнес, как говорят американцы, с большим размахом, было бы подозрительно. Кухня у нас летняя, впрочем, мы в стране вечного лета… – Виллем принял жестяную миску с дымящейся кашей из маниоки и кусками жареной рыбы:

– Шампанского с икрой у нас не жди… – Механик прислонился к перилам террасы, – значит, в порт ты за ним не поехал… – Иосиф хмыкнул:

– И правильно сделал. Наверняка, за тобой пустили слежку… – Виллем пробормотал:

– В лагере мы готовим на костре. Слежку бы я заметил, – Грешник вздохнул, – и вообще, они бы на такое не осмелились. Они меня боятся. Нкрума предлагал мне перейти в его личную охрану… – юноша издевательски улыбнулся, – но я ответил, что не сотрудничаю с государственными структурами… – Механик не стал делиться с Иосифом своими подозрениями:

– Бывший Виллем де ла Марк не просто так превратился в Грешника, – понял он, – у него в Конго что-то случилось. Понятно, что он ничего не расскажет, это дело прошлое. Сейчас надо думать, что нам предпринять… – до визита Грешника он успел заглянуть на почтамт. Августина, неожиданно, ждало два письма:

– Это семейное, они шлют весточки через Набережную, – Механик повертел конверты, – а второе, кажется, пришло в обход мадам М… – на конверте стоял лондонский штемпель, адрес отпечатали на машинке. Механику показалось, что бумага пахнет духами: