Нелли Шульман - Вельяминовы. За Горизонт. Книга вторая. Том первый

– Выбрал ты кого-нибудь… – Адольф упер палец в деловое фото: «Да». Шуман сверился со списком:

– Она русская, – предупредил Доктор парня, – ее родители так испугались большевиков, что после их революции дотащились до самого Буэнос-Айреса. Они тогда еще были детьми, эта… – он произнес по складам, – Наташа, знает язык, но, разумеется, и ногой не ступала в СССР и вообще в Европу. Славянка… – он скривился, – ты уверен… – Адольф потянулся:

– Всего на неделю, партайгеноссе. И она единственная блондинка… – Шуман захлопнул альбом:

– Ты прав. Обезьяны за нее передерутся. Пошли… – он подхватил портфель крокодиловой кожи, – Берри делает отменные яйца бенедикт. Нкруму русские снабжают икрой. Выпьем шампанского за успех нашего предприятия… – заперев дверь коттеджа, Шуман потрепал уши большой овчарки, поднявшейся с гранитных плит террасы:

– Я сам вышколил свору, – гордо сказал он, – особняк, куда мы селим девушек, тоже будет под их охраной. Овчарки ваших кровей, с псарни на вилле… – Феникс нашел потомков собак, служивших в концлагерях:

– Твой покойный дядя Отто отлично управлялся с псами… – сказал Доктор Адольфу, – я до сих пор помню его доберманов в Дахау…

Овчарка затрусила за ними по усыпанной мраморной крошкой тропинке, ведущей к парадному входу виллы президента.

Адольф не отводил глаз от больших, поросших светлыми волосками, рук Грешника.

Бандит, как его приватно назвал партайгеноссе Шуман, явился на завтрак к президенту Нкруме в затрепанном хаки, не сняв с головы черной шерстяной шапки с прорезями для глаз и рта.

Нкрума, не поведя бровью, усадил Грешника на почетное место справа от себя.

Шуман и Боргезе обменялись быстрыми взглядами. Встретив машину Черного Князя у парадного входа, Шуман недовольно сказал Грешнику:

– Вчера мы терпели ваше… – он прищелкнул пальцами, – стремление к детским играм, но сейчас речь идет о встрече с государственным деятелем, главой независимой страны… – Грешник независимо засунул руки в карманы куртки:

– Не вы мне нужны, а я вам… – он явственно фыркнул, – значит и вы, и господин президент подчинитесь моим правилам… – Адольф разбирал русские буквы:

– В, – подумал подросток, – Власов, что ли? Он может быть бойцом армии Власова. После трагедии рейха… – дядя Максимилиан отказывался говорить о поражении Германии в войне, – после трагедии многие из них остались в Европе. Они завербовались в Иностранный Легион или стали наемниками… – некоторые бывшие власовцы служили и в охране дяди:

– Моя мать была замужем за одним их них, – вспомнил Адольф, – разумеется, номинально. Для славянина огромная честь даже приблизиться к арийцам. Они всегда будут служить нам, это естественный порядок вещей… – славянское происхождение выбранной им девушки Адольфа не волновало:

– Это всего лишь на неделю… – напомнил себе юноша, – она меня старше… – девушке было двадцать два года, – но возраст тоже не имеет значения. Я в себе не сомневаюсь… – он победно улыбнулся. Буква В могла быть и первой буквой настоящего имени Грешника:

– Однако по-английски он говорит без акцента, – прислушался Адольф, – а немецкий у него вообще безукоризненный… – с Шуманом и Черным Князем незнакомец объяснялся именно по-немецки. На ступенях портика Шуман предупредил Грешника:

– Его превосходительство президент считает, что наша инициатива действительно связана с трудоустройством… – Доктор тонко улыбнулся, – не думаю, что ему интересны подробности дела… – Грешник глухо рассмеялся:

– За спиной покровителя вы занимаетесь сутенерством… – он отвел рукой протянутый портсигар Доктора, – благодарю, я предпочитаю свои сигареты, то есть табак… – Грешник курил вонючие самокрутки самого дешевого пошиба:

– Я ничем не отличаюсь от бойцов моего отряда, – хмуро сказал он, – я делю с ними палатки и пищу. Я белый… – он повертел перед носом Доктора натруженными руками, – однако я считаю, что нет никакой разницы между белыми и черными… – они не могли обратиться к вожаку черной банды:

– Обезьяна украдет девушек и перепродаст их дальше, – вздохнул Шуман, – а белому человеку можно доверять, пусть и с оглядкой… – услышав требование Шумана и Боргезе разоружиться перед встречей с президентом, Грешник отозвался:

– Я не брал пистолет, – он распахнул полы куртки, – здесь он мне ни к чему… – по настороженным глазам Шумана Адольф понял, что бандит вызывает у него сомнения: