Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том второй

– Маме я об этом говорил, – вздохнул подросток, – а теперь и папа услышит… – он закрыл лежащий у него на коленях «Один день Ивана Денисовича». Максим откашлялся:

– Я стану адвокатом, да… – он увидел смешинку в ярких глазах отца, – но я хочу работать на правительство… – Максим встряхнул белокурой головой, – то есть под началом мамы. Не всегда, – торопливо поправил он себя, – ты не волнуйся, – отец улыбался, – контору ты мне успеешь передать… – Волк забрал у сына сигарету:

– Хватит тебе, – сварливо сказал он, – я, в общем, и не волнуюсь… – он окинул Максима долгим взглядом:

– Мне, значит, придется еще лет тридцать работать, – весело сказал Волк, – но что с тобой делать, милый? Отправляйся под начало к маме… – Максим хотел прибавить, что знает языки и умеет стрелять, но прикусил язык:

– Папа все понимает, незачем зря тратить слова и время… – большая рука отца похлопала по креслу:

– Иди сюда, – ласково попросил Волк, – посиди со мной… – подвинувшись, он обнял сына. Максим привалился головой к надежному плечу:

– Надо всех найти и привезти домой, – тихо сказал он, – это мой долг, папа, то есть наш долг… – Волк, как в детстве, погладил его по голове:

– Да, милый… – он послушал гудение пламени, – как любит говорить твоя мама, делай, что должно, и будь что будет… – они посидели, не разнимая рук, глядя на огонь в камине.

Пустынную Харли-стрит поливал ледяной дождь. Хлопья мокрого снега таяли на капоте Maserati Mistral, цвета голубиного крыла, с номерной табличкой MOZ ART. Машину припарковали у белых колонн, осеняющих вход в докторскую практику.

Забросив ногу на ногу, попивая хорошо заваренный кофе, Тупица изучал рождественские открытки под пышной елочкой, перемигивающейся огоньками гирлянд. Подписи на дорогих карточках были ему знакомы:

– Скрипачи, пианисты, певцы, – он узнавал фамилии приятельниц Адели по труппе Ковент-Гардена, – профессор Люмсден чуть ли не лучший специалист по слуху в Британии, – скрипела ручка доктора.

Генрик откашлялся:

– Простите, что я заставил вас прилететь в Лондон перед Рождеством, – Люмсден работал в Эдинбурге, но держал кабинет в столице, – однако мне показалось, что есть какие-то проблемы.

Врач благодушно отозвался:

– Мы с семьей все равно послезавтра отправляемся в Италию из Хитроу. Жаль, что придется пропустить ваши праздничные концерты, но на обратном пути мы не преминем сходить в оперу.

В этом сезоне Адель пела принцессу Эболи в «Доне Карлосе». Обычно партию получали меццо-сопрано, но, по словам режиссера, голос жены стал таким сильным, что она могла справиться и с этой ролью.

– В любом случае, – весело сказал режиссер, обедая у них в Кенсингтоне, – партия Елизаветы не ваша стезя, миссис Майер-Авербах. Она юная девушка, олицетворение невинности, а вы настоящая валькирия… – Генрик заметил красные пятна на щеках Адели:

– Она болезненно переносит намеки на вес, – вздохнул Авербах, – лечение гормонами закончилось, но набранные килограммы остались… – никакой беременности не произошло:

– Это из-за нее, – в который раз сказал себе Генрик, – у меня все в порядке благодаря русскому лекарству. Дора ждала моего ребенка, но произошло несчастье… – приехав в Москву на конкурс Чайковского он не просил о встрече с девушкой:

– Пошла она к черту, – думал Авербах, – много чести за ней бегать. Хватит рисковать, вспомни, что случилось в Гамбурге… – он понятия не имел о судьбе Магдалены Брунс:

– И я не собираюсь таким интересоваться, – Генрик допил кофе, – она опасная сумасшедшая. Придумала себе, что она якобы моя сестра. Упаси меня Бог от таких родственников, она хотела примазаться к моему имени… – на конкурсе он получил новую упаковку таблеток:

– Откройте ящик на лондонском почтамте, – гласила записка на пакете, оставленном в его апартаментах в «Метрополе», – сообщите номер по этому телефону и забирайте посылки два раза в год… – Генрих последовал совету:

– Я ничего дурного не делаю, – успокаивал себя Тупица, – навещая Америку, я только звоню по телефону и рассказываю о разговорах в творческой среде… – у Генрика не было времени интересоваться искусством или литературой:

– Все обсуждают Солженицына, а я его даже не читал, – пришло в голову Тупице, – какое чтение, когда у меня по десять часов репетиций и концертов в день… – сюда он приехал тоже с репетиции:

– Адель покупает подарки, – он скосил глаза на часы, – надо будет все сложить в машину для удобства… – они ехали в Хэмпстед на праздничный обед: