Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Мне пришлось признаться, что я убил Трегубова, – вздохнул юноша, – дядя Эмиль все равно бы обо всем узнал от тети Марты… – услышав об убийстве, доктор Гольдберг коротко сказал:

– Спасибо. Ты правильно поступил, такая мразь, – он поморщился, – не должна топтать землю. Тем более, выяснилось, что он сын власовца. Это как с Гурвичем, – Монах дернул щекой, – ты знаешь, кто был его отец… – Джон кивнул, – яблочко от яблоньки недалеко падает… – Джону показалось, что в темных глазах дяди Эмиля промелькнула тень:

– Но Густи, – спросил себя юноша, – она дочка дяди Стивена, что с ней могло случиться… – юный Ворон о старшей сестре ничего не говорил, а Джон, разумеется, не собирался рассказывать кузену о подробностях своего пребывания в СССР:

– Все, кому надо знать о Густи, о ней знают, – вздохнул юноша, – папа, кстати, тоже сказал, что я был прав, убив Трегубова… – герцог закинул удочку в зеленую воду речушки Червелл:

– Тебе тяжело было, – отец приобнял его за плечи, – но все через такое проходили. Я тоже, на испанской войне. Потом я попал под бомбежку в Мадриде, где погибла невеста Ворона… – он помолчал, – после такого не обращаешь внимания, как говорится, на одиночные жертвы… – с лужайки доносился смех Чарли и Эмили. Звонко лаяли собаки:

– Вера с Полиной учат их ставить палатку, – герцог улыбнулся, – их и спаниелей… – отец помолчал:

– Я боялся, знаешь, – он не снимал руки с плеч Джона, – насчет Веры и малышей. Не из-за ответственности… – он взял у сына папиросу, – с ней я всегда справлялся и вроде неплохо, а из-за вас с Полиной. Однако она сразу приняла Веру и детей, а тебя тогда не было в стране… – Джон, как в детстве, боднул отца головой в лоб:

– Тетя Вера замечательная, Чарли и Эмили тем более. Я рад, что ты счастлив, папа… – герцог прислушался к голосам детей:

– Счастлив, – кивнул он, – как с твоей мамой, во Франкфурте, всего три дня… – его голос сорвался. Джон поцеловал небритую щеку:

– Обещаю, что сейчас будет три года и тридцать лет, папа… – герцог посчитал на пальцах:

– Это ты загнул, милый. Мне за восемьдесят получится, вряд ли я доживу до нового века. Но внуков я увижу, так что постарайся… – он добавил:

– Насчет Иоганна, – герцог отдал сыну окурок, – я той связью не горжусь, но что случилось, то случилось. Мать ему сказала перед смертью, чей он сын и парень поступил так, как должно ему. Но вряд ли мы встретимся, он на другой стороне баррикад… – Джон вытащил на свет плотвицу:

– Котам пойдет, – он метнул рыбешку в ведро, – а что касается баррикад, то этого, ты, папа, знать не можешь… – герцог отозвался:

– Ты прав, милый. Кто мог подумать, что маленькая Марта жива, а все оказалось именно так. Ника в СССР никто не пустит, но мы позаботимся о девочке, привезем ее домой… – вспоминая разговор в ложе Театра Ателье, Джон подумал:

– Интересно, на кого Марта похожа? Ник внешностью пошел в дядю Степана, но он невысокий, как тетя Констанца. Малышкой у нее были зеленые глаза, но сейчас Марта могла измениться… – Джону казалось, что он где-то видел карие, с золотистыми искорками, глаза Мишель, ее упрямый подбородок:

– У дяди Эмиля и видел, – хмыкнул юноша, – она на него больше похожа, чем Роза и Элиза вместе взятые… – из театра они перекочевали в кабаре «Элизе-Монмартр» на бульваре Рошешуар, где выступала кузина Дате:

– Там я и подцепил девицу… – Джон обнимал пьяненькую брюнетку в юбке, едва прикрывающей зад, – но куда делись остальные? Хотя нет, – он обернулся, – Хана с Тиквой и Аароном пошли в отель, у них и завтра спектакли. Но где Виллем… – юноша нахмурился, – в кабаре он сидел с нами за столиком, а потом пропал. И где Полина с Иосифом? В «Зебре» я велел Полине не наливать, она несовершеннолетняя… – Джон тащил недопитую бутылку коньяка:

– Иосиф довезет Полину на Левый Берег, ему можно доверять… – юноша обернулся на неоновую вывеску «Зебры», – у меня и Фриды впереди еще бары… – ему казалось, что девушку зовут именно так. Девица потянула его за собой:

– К черту бары… – жарко шепнула она в ухо Джона, – на углу поздняя лавка, там продают все, что надо, и вино и… – Джон пошатнулся, но удержался на ногах:

– Очень хорошо, Фрида… – он приложился к горлышку, – ты знаешь, что со мной таких вещей понадобится много… – Фрида хихикнула, он добавил:

– Надо найти отель на ночь Я остановился у родни, а ты, наверное, живешь с семьей… – Фрида повисла у него на шее:

– Одна, милый, то есть с соседкой, но она уехала в отпуск, в провинцию. Только я не Фрида, – девушка отстранилась, – я Франсуаз… – Джон уверенно поцеловал ее: «Это все равно, милая».