Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Если Лаура и поняла, что я курю, – девушка закрыла глаза, – то она ничего никому не сказала, иначе меня давно бы вызвали к матроне. Ладно, в обители найдется укромное местечко для сигареты… – эти выходные для Дануты были последними из вольных, как выражалась девушка. В понедельник она приносила обеты бедности, послушания и целомудрия в польской церкви в Риме, храме святого Станислава Краковского:

– Его преосвященство епископ Кардозо придет на церемонию, – окурок рассыпался искрами, – он едет в Парагвай, но пока мне не удалось пробиться к нему в экономки… – Данута, в общем, и не предлагала ничего такого. Она хорошо знала монашескую иерархию:

– Меня не меньше года продержат в обители, – после пострижения она переезжала под крыло к сестрам-кармелиткам, – потом я смогу просить о переводе в Южную Америку… – Данута и не собиралась долго болтаться в монахинях:

– Джо сейчас в Риме, – она поймала себя на улыбке, – мы свяжемся с израильтянами. Он говорил, что его родственник работает в Моссаде. У Джо есть сведения о беглых нацистах. Израиль всегда даст нам приют… – вчера в келье общежития, где Данута сейчас обреталась одна, раздалось два звонка. Лаура поздравила ее с будущим пострижением:

– У меня шестичасовой экзамен по древнегреческому языку, – вздохнула товарка, – мне отсюда никак не вырваться, – Лаура проводила семестр в Болонском университете, – но я желаю тебе твердости на избранном пути.

Положив трубку, Данута усмехнулась:

– Она мне завидует. Она досрочно закончила университет и начинает докторат, но в пострижении ей упорно отказывают… – Лаура подавала прошение за прошением, однако успеха так и не добилась.

– Сестры считают, что я еще молода, – заметила девушка перед отъездом в Болонью, – но это недостаток, пропадающий с годами… – она скрутила в узел темные, шелковистые волосы:

– После защиты я отправлюсь в Южную Америку, – заметила соседка, – я уверена, что там нет такой бюрократии, как в Риме… – Лауру не принимали даже в послушницы:

– Но я уже послушница, – Данута поднялась, – посмотрим, что от меня надо товарищу Матвееву… – она скривила губы, – понятно, что. Но обещаю, что в это в последний раз…

Второй звонок сделал незнакомый Лауре мужской голос с римским акцентом:

– Он сказал, что меня ждут здесь в три часа дня, – вытерев пот со лба, Данута нашла нужный подъезд – надеюсь, в квартире работает вентилятор… – жара в Риме приближалась к сорока градусам. В темной парадной пахло мочой и кошками:

– Какие вентиляторы, – Данута взбиралась на четвертый этаж, – Советский Союз экономит деньги на безопасных квартирах… – она три раза нажала на грязную кнопку звонка.

К ее удивлению, дверь открыл не товарищ Матвеев и не Падре, которого Данута помнила по предыдущим встречам, а невидный, лысеющий парень лет тридцати. Он носил американские джинсы и затрепанную майку:

– Точно в назначенное время, милочка, – девушка узнала голос телефонного незнакомца, – по вам можно сверять часы. Хорошее начало, – он посторонился, – я ваш новый куратор, синьор Антонио… – он оскалил мелкие зубы:

– Можете звать меня Тони, на американский манер… – убрав протянутую ему руку, Данута сухо сказала:

– Очень приятно, уважаемый синьор. Где наш общий знакомый… – Скорпион проводил важную операцию в Париже:

– О чем ей знать не надо… – Антон Петрович прошлепал на кухню, – нечего с ней церемониться, она теперь под моим началом… – он покосился на коридор. Дверь в спальню была открыта:

– Во всех отношениях, – довольно подумал Антон Петрович, – не стоит отказываться от приятных бонусов… – загудела газовая плита, он пожал плечами:

– Он сейчас занят. Присаживайтесь, синьора Монахиня, – он указал на ободранный табурет, – кофе у меня получается отличный. Позвольте мне вас побаловать, – он взялся за чашки. Закатив глаза, Данута отозвалась:

– У меня мало времени, синьор Антонио… – русский кивнул:

– Обещаю, что наша сегодняшняя встреча не затянется… – Джо ждал ее в семь вечера у замка Святого Ангела:

– Ладно, – хмыкнула Данута, – хорошо, что товарищ Матвеев не явился сюда лично… – она предполагала, что Джо опять снял комнату где-то в Трастевере:

– О нем упоминать нельзя, русские не знают, что он здесь… – девушка приняла свой кофе: «И не узнают».

Антон Петрович, в общем, был не в курсе деталей парижской операции. На совещании, устроенном перед отъездом, он только услышал, что миссия Скорпиона ожидается непростой. Товарищ Матвеев расхаживал с указкой перед фотографиями парижских улиц, пришпиленными на пробковую доску: