Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый

– Но о тоннеле они не знали, – профессор Судаков двинулся вперед, – а он ведет на Храмовую гору… – дальше он не пошел, не желая задерживать ребят:

– Не уподобляйся студенту, на шестом десятке лет, – осадил себя Авраам, – от Храма ничего не осталось, все разграбили римляне. Никакого Ковчега Завета там нет и быть не может, – он выключил фонарик, – но зачем тоннель заложили стеной? Значит, дедушка Исаак тоже ходил не только прямо, но и налево…

Авраам хотел вернуться в тоннель после выполнения задания:

– После войны все изменится, – решил профессор, – я поговорю с Фридой и Эмилем, Анна уйдет от мужа, у нас появится сын или дочка. Надо провести масштабные раскопки в подземелье… – большая часть Стены Плача находилась именно там, – пусть нам и предстоит сражение с раввинами не на жизнь, а на смерть… – ребята устроились кружком на прохладных плитах пола:

– Мы не знаем, что происходит наверху, – профессор опустился рядом, – рации здесь не работают и звуков перестрелки не слышно… – Авраам велел себе не думать о том, что младший сын служит в парашютной бригаде полковника Моти Гура. Еще в джипе профессор понял, что в его группу послали резервистов из этого соединения:

– Значит, Моше сейчас может быть в Старом Городе, – Авраам вздохнул, – быстрей бы и нам оказаться на поверхности… – он вынул из рук Гидеона яблоко:

– Я пропустил обед, – Авраам хрустнул сочной мякотью, – поднимаем задницы и двигаемся прямо. Слева ничего интересного для нас нет, туда я после войны вернусь с археологами. Наша цель, то есть Стена, лежит в каких-то ста метрах на восток…

Кинув огрызок в рюкзак марокканца, Авраам распорядился:

– Не топайте ногами. Сразу видно, что у вас нет опыта подземных боев…

Тени растворились во тьме хода, ведущего к Стене.

В глубине кармана пропотевшей рубашки Моше Судакова лежало бережно свернутое письмо из Мон-Сен-Мартена. Элишева писала два раза в месяц. Юноша привык к изящным сиреневым или розовым конвертам, к маркам с портретами королевской семьи, к ее каллиграфическому почерку:

– Осталось три года, мой милый, – писала Элишева, – и я прилечу в Израиль. Ты, правда, хочешь остаться в армии, – перо замедлилось, – получается, что видеться мы будем нечасто…

Элишева собиралась попасть в медицинскую службу и стать фельдшером. Моше уверял невесту, что все будет в порядке:

– Главное, чтобы наши увольнительные совпали. Я повезу тебя на север, покажу замки крестоносцев, мы побродим по тамошним холмам…

В детстве Моше хотел стать археологом, как отец:

– Одного археолога, то есть Фриды, в семье хватит, – он сжимал раскалившийся на солнце автомат, – папа не хочет, чтобы мы воевали, но никак иначе Израилю не выжить…

Моше надеялся в конце года пройти отбор в авиацию и поступить на курсы пилотов. Полковник Гур подсмеивался над ним:

– Тебе надоело прыгать с парашютом, – говорил командир, – но летчики тоже обязаны так тренироваться… – Моше хотел служить в эскадрилье Эмиля Шахар-Кохава. Они с Яаковом всегда смотрели старшему товарищу в рот:

– Яаков сейчас на курсе молодого бойца, – Моше оглянулся, – а я недавно стал сержантом… – рав Горовиц тоже демобилизовался в звании старшего сержанта:

– Ему предлагали остаться в военном раввинате, получить офицерские лычки, но он предпочел вернуться в Америку, – парень прижался к углу полуразрушенного здания, – в Америке жить легче… – сам Моше, разумеется, не собирался никуда уезжать:

– Мы с Элишевой поселимся в кибуце, – ласково подумал он, – наши дети и потомство Фриды и Эмиля вырастут вместе, как росли мы сами. Папа еще повозится с внуками…

После дня боев на Арсенальной горке они пробились к воротам Старого Города. Моше никогда здесь не бывал. Отец рассказывал о Еврейском Квартале и Стене Плача, но в последние двадцать лет евреи не могли посещать нынешнюю иорданскую территорию:

– Арабы настроили вокруг времянок, – поморщился юноша, – после войны мы расчистим доступ к Стене…

Старый Город обстреливали трассирующим огнем, не используя минометы, но арабы все равно бежали дальше на восток:

– Бежали, но могли оставить снайперов, – напомнил себе Моше, – мы в бронежилетах, но надо соблюдать осторожность…

Они двигались по бывшему Еврейскому Кварталу, сейчас лежащему в руинах. Моше не знал, какой из разрушенных двадцать лет назад особняков раньше принадлежал Судаковым. Вокруг царила полуденная тишина, однако птицы не пели: