Виктор Рубцов - Утро любви

–

* Таммуз– бог умирающей и воскресающей природы

6.

Лиза в первый раз влюбилась в шестнадцать лет. Тайно и, как ей казалось, совершенно безнадежно. Ведь ее возлюбленный – преподаватель математики – был лет на десять старше ее. К тому же, как поговаривали, он без памяти любил дочь какого-то банкира из областного центра, но остался ни с чем. Банкир не позволил дочери выйти замуж за нищего учителя, у которого даже собственной крыши над головой не завелось. А когда Валерий Иванович Иванов появился на пороге их загородного "замка" с букетом роз, на который ухлопал чуть ли не всю свою зарплату, потенциальный тесть, смекнув в чем дело, приказал охране вышвырнуть молодого человека, осмелившегося попросить руки его дочери, за ворота и больше никогда не впускать. Два плотных здоровяка, одетых в кожаные куртки, брезгливо оглядели с ног до головы отчаянного влюбленного. Потом саркастически улыбнулись, переглянулись и поняли друг друга без слов. Подошли к обескураженному и побледневшему от негодования и возмущения жениху-неудачнику и, несколько раз пройдясь по его ребрам своими увесистыми и набитыми о тренировочные груши кулаками, тоном, не терпящим возражения, откровенно предупредили, что, если еще раз увидят его рядом с домом хозяина или его дочерью, то "замочат". "Ищи себе ровню, Наташа не для таких оборванцев, как ты, она дорогого стоит» … – так и звенело в ушах и в душе бывшего ее однокашника (учились в одном институте) Валерия. Он немного раньше Наташи окончил университет с красным дипломом, и подавал, по словам преподавателей, большие надежды на будущем педагогическом поприще. Но кому нужны все эти способности, – думал про себя поставленный на место безрассудно влюбленный парень, – если я не в состоянии преодолеть "стену", внезапно разделившую меня с моей любимой? И все потому, что у меня нет денег, не научился их делать!.. Наплевать на свое призвание, наняться в какую-то преуспевающую инофирму, сделать карьеру и разбогатеть, чтобы стать равным Наташе и ее отцу-банкиру? Да на это уйдут годы. Она не будет столько ждать. Не посмеет ослушаться отца, который прочил ей блестящую партию с одним из своих еще молодых, но успевших поймать Жар-птицу удачи, партнеров – сыном заместителя губернатора. Одно родство с таким избранником и счастливчиком при новых реалиях определяло многое. В том числе и успех в бизнесе. К тому же этот его молодой зам., хотя и не блистал в вузе выдающимися знаниями, считался посредственностью в кругу своих однокашников, был, в общем-то, неплох собой и весьма коммуникабелен. Ну, прямая противоположность с Валеркой, которого банкир знал уже не первый год и вначале воспринимал лишь как очередную игрушку своей дочери. Даже в дом не хотел впускать. А когда увидел, какой он гордый и одержимый в своих чувствах, решил разом все пресечь. Вначале запретил им встречаться с дочерью, потом, когда настойчивый жених стал надоедать по телефону, распорядился насчет того, чтобы с ним никогда не соединяли этого нахала, а если заявится на порог, выгоняли. Вот Валерка, несолоно похлебавши, и вылетел за ворота неприветливого дома банкира. А после побоев, поразмыслив и помучавшись на досуге, уволился из городской школы и уехал в село, где надеялся забыть все, что с ним произошло накануне, успокоиться и, поостыв, решить, что делать дальше.

От потери любимой девушки, с которой планировал связать всю свою дальнейшую жизнь, он страдал безутешно. И чем больше они не виделись с момента расставания, тем больше любил ее, как самую желанную и недостижимую далекую звезду на черном небосклоне.

В сельской школе его приняли радушно, директриса обещала в будущем похлопотать перед волостью о выделении отдельной квартиры, чтобы он смог пустить здесь свои корни и остаться надолго. Мужчин – учителей, тем более таких одаренных, на селе явно не хватало. И он для нее был большой удачей. Да и местные незамужние «учителки» поглядывали на него не только с профессиональным, но и явно другим интересом. Стройный, хоть и немного угловатый, красивый, талантливый. Просто, но со вкусом, одетый, с внутренним огоньком в душе и грустью в глазах, с бледным, то ли от городского воздуха, загазованного стадами автомашин, то ли от неудачной любви лицом. Почти как у Леши Карамазова или Макара Алексеевича из "Бедных людей" и белых ночей Ф.М.Достоевского… Короче говоря, интерес к новоиспеченному коллеге в женском педагогическом коллективе вспыхнул, как охапка сухого хвороста. Но Валерий Иванович не придавал этому никакого значения, и не чувствовал никакого тепла от любопытного и клонившегося в его сторону женского пламени. Лишь, словно механически, отвечал на расспросы, совершенно закономерные при появлении нового человека в селе и, тем более, сельской школе. К нему приглядывались, его оценивали. Как раба на невольничьем рынке, только на зубы не заглядывали… – промелькнула в его голове как-то неприятная мысль, но он быстро привык к этому. И даже бестактные вопросы воспринимал, как простое сельское любопытство, с которым необходимо смириться, словно с шумом сосен или с криками и гвалтом неугомонных грачей, облюбовавших близлежащие деревья и надоедавших по утрам и вечерам. Даже непривычная лесная тишина и свежий, настоянный на зеленой хвое, уже увлажненный мартовской оттепелью, воздух, совершенно невозможные в многолюдном городе, вместо комфорта и радости поначалу приносили ему чувство неуютности и какой-то внутренней настороженности. И все это, как ни странно, нисколько не утоляло его печали. Напротив, – только добавляло страдания от сознания того, что его возлюбленная с этих пор становилась еще более недоступной для него. Но никто из его коллег, несмотря на переполнявшее их любопытство, ничего не знал об этом, и думал, что во всем виновата весна и, возможно, безответная любовь их молодого сотрудника.