Илья Тамигин - Димитриос Ништяк из тотема Совы. Героическая фантастика

– Ой, в кратере они устроились прекрасно! Целый городок построили. Дома, понимаешь. Никаких палаток. Порядок образцовый. Только жратвы маловато, и вина.

– У-у… Может, не пойдем, а, Димитриос? – скорчил рожу Феликс.

Дмитрий расхохотался:

– Пойдем, пойдем! Не вечно на горе сидеть, скоро в наступление пойдем, вот увидишь!

У входа в штабную хижину телохранитель тактично забрал меч пришедшего на собеседование новичка. Пригнувшись, ибо дверной проем был низковат, Дмитрий шагнул внутрь. Осмотрелся: стол, пара лавок, сундук, очаг. Скромно, в общем.

Спартак оказался лысоватым жилистым мужичком среднего роста и неопределенного возраста, совершенно не похожим на Кирка Дугласа из старого фильма. Дмитрий уже заметил, что, как правило, люди этой эпохи выглядят старше своих лет. Рядом с вождем стоял галл Крикс, начальник контрразведки. Внешностью он напоминал пьющего сантехника, но глаза были внимательные и умные. Одеты оба были в одинаковые светлые туники и плащи.

– Входи, Димитриос Ништяк из тотема Совы! Салют тебе!

– Салют, вожди!

Все сели к столу.

– Чашу вина, дорогой гость? – учтиво предложил Крикс.

– Не откажусь.

Телохранитель налил вина из большой, литров на семь, амфоры.

– Отличное вино! – похвалил Дмитрий, смакуя.

– Фалернское, выдержанное, – пояснил Спартак, – Тут, неподалеку, жил один ценитель.

Они с Криксом только пригубили.

– Итак, Димитриос, с чем ты пришел к нам? – задал открывающий беседу вопрос контрразведчик.

– Я привел к вам пятьсот пятьдесят воинов, из них сотня – конные. Я принес вам оружие и доспехи – триста комплектов. Я вооружил моих людей арбалетами, которые пробивают щит, кирасу и тело насквозь с пятидесяти шагов. Я знаю многое другое, что поможет победить римлян, но мне нужно время на эти проекты.

– Дельно! Я, от имени всех восставших, благодарю тебя! – поднял руку Спартак.

– Знаешь ли ты грамоту, Димитриос? – наклонился вперед Крикс.

– Да, я умею читать и писать по латыни.

– Владеешь ли ты искусством арифметики?

– Владею, – подавил улыбкуДмитрий.

– Тогда скажи: у сотни лучников в колчанах по полусотне стрел. Сколько всего стрел во всех колчанах?

– Всего будет пять тысяч стрел, Крикс, – улыбнулся наш ученый арифметик.

Вожди были потрясены.

– Кто сообщил тебе ответ? У тебя не было времени сложить все стрелы!

Дмитрий пожал плечами.

– Спроси что-нибудь ещё, если хочешь убедиться в моем умении считать!

Посовещавшись, ему задали новую задачу:

– В одном легионе четыре тысячи воинов. В одной когорте пятьсот воинов. Сколько будет когорт в пяти легионах?

– Сорок! – был немедленный ответ.

– Ты считаешь в уме мгновенно, как бог Аполлон! – восхищенно завопил Спартак.

Выпили за арифметику.

– Расскажи о себе, Димитриос. Откуда ты родом?

– Я родился в Херсонесе, что в Тавриде, на Понте Эвксинском, но долго жил на севере, в лесах. (Действительно, родился он в Севастополе). Моё племя называется Русский народ. Здесь нас почти не знают.

– Ты говоришь по гречески, на Койне?

Дмитрий уже знал, что Койне – греческий язык, широко распространенный в Средиземноморье, Малой Азии и в Крыму.

– Нет, не говорю.

– По латыни ты говоришь не очень хорошо, делаешь ошибки, да и акцент… Как же ты научился грамоте?

– У меня были хорошие учителя.

– Как ты попал в Италию?

На этот вопрос Дмитрий заготовил ответ заранее.

– Мы плыли на корабле из Херсонеса в Бриндизи, но шторм разбил нас о скалы. Меня взяли, пока я лежал без сознания на берегу.

– Так ты подданный царя Митридата Евпатора?

– Нет. Я был там по торговым делам.

– Между Понтом и Римом недавно началась новая война. Как же римская береговая стража не перехватила вас?

– Так, это… Капитан – опытный контрабандист. Мы плыли скрытно.

– Понятно… Что было потом?

– Меня продали в школу Вителлия Африкана Марцелла, где я провел месяц. Затем мы бежали, усыпив сонным зельем стражу.

– Сколько вас было?

– Двадцать семь человек. Но двенадцать исчезли неизвестно куда, и я не могу это объяснить.

– Каким богам ты поклоняешься, Димитриос?

Дмитрий задумался. Он никогда не был ревностным христианином, да и само Христианство ещё не возникло.

– Я верю в единого бога Иегову и его сына, который должен родиться через семьдесят лет и принести людям благую весть и новый смысл жизни. Я не умею объяснить подробнее. Но я уважаю веру людей в других богов.

Беседа, а по сути – допрос, продолжалась ещё долго. Амфора опустела, язык Дмитрия начал заплетаться.