Александр Бубенников - Годунов. Трагедии Смутного времени

Налицо мистика русской истории, связанная с восхождением на престол новой династии Романовых благодаря деяниям постриженника Филарета, попавшего в знаковую опалу при Годунове. Она заключается в том, что правление Романовых, бившихся за власть с царем Борисом, началось с торжественного моления в костромском Ипатьевском монастыре, построенном предками Бориса Годунова. А закончится прозападная династия Романовых, натравивших на легитимного избранного Годунова инфернального самозванца Лжедмитрия Первого и отравивших царя Бориса руками своих ставленников, в знаменитом Ипатьевском доме Екатеринбурга. Революционеры-большевики убьют там царя Николая Второго и всех членов его семьи. Знаковым мистическим фактом русской истории является то, что Михаилом звался первый царь этой династии, взошедший на престол в 1613 году. То же самое имя носил и последний царь, в пользу которого безуспешно отрекся Николай Второй, преданный своими высокопоставленными подданными, генералами и духовенством в феврале 1917 года, слабый и бездарный правитель.

Наверное, стоит сказать, что имя Николай, согласно киевскому преданию, после крещения, состоявшегося в 872 году, получил и киевский князь Аскольд. В «Повести временных лет» сообщается о походе в 882 году на Киев преемника Рюрика, новгородского князя Олега, того самого, Вещего. Он подошел к городу на ладьях, позвал к себе Аскольда и его соправителя Дира. Сначала этот хитрец обманул их, представился купцом, плывущим в греческие земли «от князя Олега и Игоря княжича», потом сказал им, что они не княжеского рода. С этими словами злой язычник убил христианина Николая-Аскольда, вместе с ним и Дира, и стал править Киевом. Киевляне погребли Аскольда на Угорской горе над Днепром. На той могиле купец Ольма поставил церковь Святого Николы.

Так история Русского христианского государства в своем начале и конце оказалась связанной с венценосным мучеником по имени Николай. В исторически коротком восьмилетнем промежутке Русской Смуты (1605– 1613) на московском престоле сменилось четыре царя, и был выбран пятый – Михаил Романов.

Литовский канцлер Лев Сапега одним из первых сообщил об избрании на царство Михаила его отцу патриарху Филарету, находившемуся в это время в так называемом почетном плену у польского короля Сигизмунда: «Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки». Эти слова канцлера многие русские дореволюционные историки дополняли данными из польских, шведских и других иностранных архивов, где хранились протоколы допросов русских пленников из воевод-дворян, подтверждающих достоверность «казацкого престольного переворота» в Москве. Мол, казаки и чернь, возбуждаемая ими, не отходили от Кремля до тех пор, пока не присягнули новому царю Михаилу Романову.

Филарет прекрасно знал, что Литва и Польша были приготовлены к восприятию его идеи о воскресшем царевиче Дмитрии и его выступлении против Годунова. Григорий Отрепьев приехал в Речь Посполитую из Москвы и пытался наладить отношения с канцлером Сапегой. Однако боярская партия Романовых вступила в сношения с этим человеком еще в его бытность польским посланником в Москве. Именно поэтому, согласно польским хроникам и источникам, хитрый и мудрый канцлер Сапега, лично заинтересованный в этом деле, изложил королю Сигизмунду и польско-литовским магнатам план, губительный для Годунова. Он предложил уничтожить Русское государство, весьма опасное для Речи Посполитой, руками самозванца Дмитрия, на свой лад адаптировал идею Федора Романова. Мавр сделал свое дело, мавр может умереть. Канцлер Лев Сапега имел какие-то далеко идущие планы не только на Лжедмитрия, но и на патриарха Филарета Никитича Романова, и на избранного царя Михаила Федоровича, пусть Москва и присягнула польскому королевичу Владиславу.

В «Листе Земских людей Новгорода Великого к королевичу Карлу Филиппу» признавалось:

«В Московском государстве воры одолели добрых людей; мы также узнали, что в Московском государстве казаки без согласия бояр, воевод и дворян, и лучших людей всех чинов своим воровством поставили государем Михаила Романова».

Проницательный Филарет, находившийся в Польше, велел сыну, занявшему престол, щедро наградить донских казаков, даровать им право беспошлинной торговли во всех русских городах. Еще до возвращения отца из плена новоиспеченный царь Михаил Федорович выслал на Дон богатый государев отпуск и личное жалованное знамя. В 1619 году Филарет возвратился в столицу, стал патриархом и соправителем сына-царя. Он поддержал учреждение Казачьего приказа, необходимого для оперативного решения всех проблем, возникающих с самовольными донцами. Этот мудрый человек, могучий лидер боярской партии Романовых, поддерживаемых их родичами Сицкими, Шереметевыми и другими, провел основательную «работу над ошибками», допущенными в отношении казаков предыдущими несчастливыми царями Годуновым и Шуйским. Ума, терпения и опыта политических интриг «многажды патриарху» Филарету занимать не приходилось.