Александр Ярушкин - Символ веры

Губернатор сухо спросил:

– Распорядителем предполагаемого банкета являетесь вы, господин Потанин?

– Не только я, но и господин Вологодский, и господин Малиновский. Нас уполномочил на это многочисленный кружок городской интеллигенции.

– Стало быть, собрание намечается многолюдное… – губернатор неодобрительно покачал головой. Не знают они, что ли, о событиях в Петербурге? – Нет, господа. Проведение банкета считаю сейчас крайне несвоевременным.

– Но ваше превосходительство!

Губернатор встал, показывая, что аудиенция закончена:

– Надеюсь, вы поняли, что ваш банкет не может быть разрешен губернской администрацией?

Он произнес это так твердо, что визитерам осталось только откланяться.

Никаких сборищ! Он, губернатор, не допустит никаких сборищ! В Томске, вверенном ему, кровь не прольется, как бы ни подталкивали к этому народ самого разного сорта провокаторы.

Впрочем, столь строго губернатор относился вовсе не к каждому. По крайней мере, звонок начальника губернского жандармского управления Романова он выслушал достаточно спокойно:

– Ужин по подписке? В помещении железнодорожного клуба? Я вижу, без торжеств обойтись мы никак не можем… Кто инициатор ужина?

– Кружок юристов, ваше превосходительство. Гражданские лица, учившиеся в Московском университете и желающие отметить Татьянин день. Люди в высшей степени положительные: присяжные поверенные Головачев, Вейсман, Лурье, Вершинин…

– Каким образом эти господа предполагают осуществлять допуск участников ужина в клуб?

– По именным билетам, ваше превосходительство.

Губернатор усмехнулся. Отставной сотник Потанин, конечно, окажется на этом ужине, но с другой стороны… если вход именной, вряд ли в клуб попадут лица неблагонадежные…

– Все же я хотел бы поговорить с председателем совета старейшин железнодорожного клуба… как его там?

– Инженер Жемчужников.

– Вот-вот… – губернатор вздохнул: – До вас, конечно, уже дошли известия о случившемся в Петербурге, Сергей Александрович?

– К сожалению.

– Как у нас в городе?

– Пока ничего особенного, но слухи, конечно, ходят… Всякие слухи…

– Как студенты? Как рабочие?

– Пока никаких особых волнений не отмечено.

Прежде чем повесить трубку, губернатор еще раз вздохнул:

– Дай-то Бог… Надеюсь, наш Томск не войдет в историю как город смутьянов.

– Очень хочется надеяться.

– Если будут какие-либо изменения в настроениях, немедленно телефонируйте, Сергей Александрович.

– Естественно, ваше превосходительство!

Валерий Владимирович Высич неторопливо поднимался по Воскресенскому взвозу.

Порывистый ветер скручивал колючий снег в упругие вихревые спирали, гонял по улицам, пуржил вокруг редких столбов, украшенных керосиновыми фонарями.

Ветер пронизывал борта пальто, но Высич не прибавлял шагу. Возле дома номер двенадцать он должен был оказаться ровно в четверть восьмого. Ровно в это время Высич там и оказался.

Михаил Игнатьевич ждал на противоположной стороне улицы под большим, обшитым досками двухэтажным домом, за которым неясно высилась сквозь снежную замять высокая звонница Воскресенской церкви.

Убедившись, что ничего подозрительного поблизости не наблюдается, Высич торопливо пересек улицу.

– Здравствуйте, товарищ Никанор, – протянул ему руку Михаил Игнатьевич.

Оглянувшись, они укрылись за углом, там по крайней мере не так дуло.

– Завтра в Железнодорожном собрании состоится некий ужин. Татьянин день, юбилей Московского университета… Вы ведь, товарищ Никанор, в этом университете учились?

– Недолго, – улыбнулся Высич.

– Так вот… Вам следует побывать на этом ужине. Есть решение комитета превратить застолье в социал-демократический митинг. В России революция, мы не должны отставать.

– Что именно должен сделать я?

– Мы отпечатали некоторое количество пригласительных билетов, вам нужно отнести их в университет товарищу Ментору. Помните такого?

– Конечно. Но эти билеты… Вы уверены, что устроители не заметят подделки?

Михаил Игнатьевич усмехнулся:

– Билеты отпечатаны в той же типографии и на том же самом станке.

– Ясно, – кивнул Высич. – Где я заберу билеты?

– У Хабибулина. Начало банкета в девять часов вечера, но вам, конечно, следует появиться в клубе немного раньше…

– Понял.

– Тогда до встречи.

Распрощавшись, они разошлись, и Высич немедленно отправился к Хабибулину.