Олег Филатов - Операция «Царский ковчег». Трилогия. Книга 1

…Едва закрылась за иностранцем дверь книжного магазина, помощница выбежала к своему директору. Он охотно удовлетворил ее любопытство, но рассказал ей, разумеется, далеко не все то, о чем говорил с покупателем.

Помощница успокоилась. Выждав немного, Караулов достал немецко – русский словарь, аккуратно, почти незаметно положил в карман, оставленную связником закладку.

Вечером, вернувшись домой, он задернул на окне плотную занавеску, потом он извлек из потайного места флакон с прозрачной жидкостью, бережно проявил то, что было начертано на закладке. Расшифрованная Карауловым инструкция была немногословной. Агенту № «105», имеющему кличку «Багратион», предписывалось в самом срочном порядке возобновить прерванную работу, но уже не в качестве рядового агента, каким он был раньше, а екатеринбургского резидента. Тайное письмо заканчивалось следующими словами: «В ближайшее время к вам явится «Закалённый». Обеспечьте ему в вашем доме надежное убежище. Выполняйте все его указания, «Батя». Это мог быть и Гладких или сам Обыденов. «Кто их разберёт», – думал про себя Караулов.

Владимир Караулов несколько раз перечитывал инструкцию. Резидент! Столь значительное повышение взволновало его. Как это надо понимать? Почему его долго держали в консервации, почему теперь, когда меньше всего можно было рассчитывать на задание от «Бати», он выдвигается в резиденты? Может, его испытали, и, наконец, нашли достойным такого доверия? Или на него пал выбор лишь потому, что нет сейчас в Екатеринбурге достойных людей, и образовался вакуум? Владимир Караулов за время работы под началом людей «Бати» много раз удостоверивался, что наивно ждать от хозяина высокой справедливости. Пока даешь ценные сведения, добытые с риском для жизни, ты нужен, получай деньги. Пока не попался, пока на твой след не напала разведка противника, пока ты безопасен для существования резидента, тебя оберегают и опекают твои тайные друзья. И они же, отправят тебя на тот свет, если провалишься. Значит, здраво рассуждая, повышение в резиденты не знак особого доверия к нему, Владимиру Караулову, а необходимость, вызванная гибелью Померанцева. А, может быть, это связано с прибытием Императорской Семьи? Нет, лучше не гадать.

Как бы там ни было, «Багратион» был рад, что объявился «Батя», что снова сможет заработать на своё будущее. Новое положение сулило ему большие выгоды. Еще бы, резидент! Владимир Караулов как старый агент, особо приближенный Померанцева, отлично знал круг обязанностей резидента. Только резидент точно знает, кому он служит и, где находятся его хозяева. Только он получает инструкции, пересланные из центра специальным связником или по эстафете. Резидент вербует агентов, инструктирует их и по своему усмотрению оплачивает их услуги. Резидент заботится о том, чтобы они не знали друг друга, жили скромно, не привлекая к себе лишнего внимания и не вызывая подозрений. Резидент убирает со своей дороги тех, кто становится опасным для его, резидента, существования. Он, резидент, обучает завербованных всему тому, чему в свое время обучили его: выуживать у болтунов интересные сведения, подслушивать секреты, воровать плохо лежащие документы. В тайниках резидента хранятся: оружие, сильно действующие яды, крупные суммы денег, симпатические чернила, набор инструментов и материалов, с помощью которых можно сделать, в случае надобности паспорт, служебное удостоверение. Резидент создает конспиративную квартиру – укрытие для тех, кто будет переброшен из-за линии фронта, и для тех, кого надо отправить за линию фронта. Только резидент нацеливает своих агентов на тот или иной важный объект.

Наиболее трудная и опасная сторона «деятельности» резидента – вербовка агентуры. Провалишься на первом же человеке, если твой шеф в свое время не обучил тебя определять слабости людей и не выковал из тебя «ловца человеческих душ». Атакуй избранных тобой наверняка, побеждай всякий раз. Неудавшаяся атака – твоя гибель.

Последние ночи пред этой встречей он плохо спал. Однажды ночью проснувшись среди кошмара, от которого он никак не мог очнуться, но о котором впоследствии ничего не мог вспомнить, сел на кровати в полной темноте, подавленный, весь в холодном поту, с ощущением смертельной тоски, какой доселе никогда не испытывал. Он знал, что ему необходимо что – то сделать, но он не помнил, что именно он должен сделать, и растерянно шарил руками вокруг себя. Он испытывал почти такое же мучительное ощущение, какое пережил в восьмилетнем возрасте, когда болел ангиной, и ему как-то ночью казалось, что потолок медленно опускается на него, а его матрац поднимается навстречу потолку. Он силился сбросить с себя оцепенение и сделать то, что ему приказали, ибо не был против них, что бы они там ни думали. Вдруг его рука коснулась чего-то гладкого и холодного. Он бессознательно искал у изголовья, с той стороны, где стоял ночной столик, выключатель электрической лампы. Раздался грохот: что-то опрокинулось, и поднос с бутылкой минеральной воды и стаканом полетели на пол. Он никак не мог найти ни электрической лампочки, ни выключателя. Ночной столик, должно быть, немного отодвинули, позднее он постарался выяснить, почему это случилось, а пока что испытывал лишь непреодолимое желание немедленно действовать. Должно быть, он слишком перегнулся, ибо, как сноп, свалился с кровати на пол. Поза, в которой он очутился, была не менее нелепой. Обнаружив на ощупь мокрые осколки стекла, он решил, что на его руку неизвестно откуда льется кровь. Напрасно он старался подняться, ему никак не удавалось этого сделать, и, выбившись из сил, в полном отчаянии, движимый инстинктом младенца в колыбели, он закричал. На его крик никто не прибежал. Он включил электричество и с минуту сидел как вкопанный, с ужасом думая, что он начал сходить с ума. Тут он вспомнил вдруг о своей первой любви. Это было в 1916 году. Он влюбился в девушку из дворянской семьи, которая проживала в Петрограде. Звали её Натали. В эти весенние дни Владимир Караулов молодой прапорщик познакомился с девушкой на одном из вечеров, посвящённых очередному выпуску офицеров. Он много бродил по улицам и садам города со своей новой подругой, она была хороша собой, её душевная чистота и пламенное преклонение перед всем высоким, её безошибочное чутье в вопросах искусства и страстная любовь к музыке, проницательный ум и художественный талант делали ее необычайно привлекательной. Он был страстно влюблен в Натали, и очарование столь молодого существа было слишком сильно, и она увлекла его восприимчивую натуру. В общении с ней Владимир находил покой, питательную среду для своих мыслей, удовлетворение потребности в философских беседах и, наконец, радость встреч с молодой, возвышенно настроенной безгранично поклонявшейся ему женщиной. Уже потом, будучи на фронте он писал ей. Но она не дождалась его. Вышла за другого. Она получила весточку, после его ранения, что он умер в госпитале. Письма он хранил много лет. Он перечитывал их помногу раз. Но та жизнь из него не уходила. И вновь он приступил к их чтению. Это отвлекло его от кошмара. 14 апреля 1916 года.