Баир Жамбалов - Империя предков

Жаргалтэ скакал, молча, впереди тысячи, сзади неслось могучим ором громогласности «Урагшаа!!!», также, молча, Жаргалтэ вывернулся левым боком вперёд в боковой изготовке под скачи коня с натяжением монгольского лука, тетива под самой челюстью, чтобы поймать момент краткого полёта монгольского коня в момент галопа, в момент карьера. Впереди цель – рыцарь, что издаёт голосом громовым слова на языке, что он никогда не узнает, не поймёт, не услышит более, ибо будет дан другой приказ. Затаил дыхание, прицельным глазом, пальцами на тетиве и этой целью, что и есть этот рыцарь, слиться в одну единую суть отверженного времени. И спустил тетиву, и полёт стремительности стрелы до расщелины глазницы, что быстрым мигом позднее и пронзилось в незащищённое место в шлёме. А далее и коня на разворот, как учили такой маневренности там, у родных берегов Онона, Керулена, Селенги…

Тем временем тысяча монгольской конницы буйством играющих миражей, продолжает изгибы за изгибом от спланированной тактики поражать и поражать, усугубляя растерянность, потерянность. Тогда как помимо стрел дым стелется в глаза. И по завершении кровавой игры стремительно развернулась тысяча Жаргалтэ, дабы уступить другим тысячам авансцену смертоносного театра Вальштатской битвы при Лигнице.

Но подвинулись было вперёд рыцари, смяв кое-где строй лёгкой конницы противника, как внезапно ли атакует тяжёлая конница Байдара. В поредевших рядах рыцарей растерянность. Потому сворачивается поредевший строй гордых воинов доблести и чести, однако же, стараясь придать отступлению нисколько не характер панического бегства. Теснимые с определённых сторон и тяжёлой, и лёгкой конницей противника, воинов ли дьявола, встают на единственный путь к отступлению, по которой и следуют воины железных доспехов. Путь, заведомо ведущий к болоту, откуда вряд ли есть спасение. Последний путь.

Вставали в полукруг рыцари, тогда как кони увязали в болоте, некоторые рыцари и вовсе спешились, но сомкнув теснее ряды.

И вновь тысяча Жаргалтэ приступала к делу…

Ох, Жаргалтэ?! Ох, парень из унгират, которые ныне и есть одно из монгольских племён, родное племя Борте – первой жены Чингисхана, бабушки Байдара, бабушки Гуюка, бабушки Бато! В военной кампании против империи Поднебесной династии Цзинь у китайской Великой стены он стал сотником, этаким властителем на небольшом пространстве. Но до конца ли похоронил он в себе, столь несвойственные для той поры и для соплеменников ростки гуманности и миролюбивых начал, как когда-то его командир Джучи, старший сын Чингисхана, набрав опыта закалённого бойца по обеим сторонам Великой стены? Откуда ж знал он тогда, что этот опыт и проявился на всём скаку совсем в далёких краях другой империи, империи Хорезм. Но не знать ему, что за рядом изгибов будущего, укрытого за горизонтом непроницаемости, уже в довольно солидно возрасте он, уже командир тысячи, и остановит коня недалеко от города Вена, и повернёт обратно по случаю естественной кончины властителя огромной империи Угэдэй-хана, унаследовавшего трон отца, сотрясателя вселенной. И событие возымело значение, ибо эта случайность, или не случайность в беспристрастных жерновах времени, по свидетельству историков и самой логической сути от науки по истории, и явилась спасением для остальной Европы, а значит и для всего мира той эпохи мрачного Средневековья. Ох, Жаргалтэ!

И определена цель. Натянут с силой монгольский лук от тысячи. Посылы разумов преобразятся наконечником стрелы, что не задрожит, застынет в ореоле стен непроницаемости. Сосредоточенность взоров по линии стрел…

Стрелы поражали точно глазницы железных шлемов рыцарей Европы – аристократов благородного духа. До единого, до последнего. Редких числом не стали добивать в болоте, оставили в живых, дабы разнесли весть слухом…

Тевтонцы, тамплиеры, польские рыцари. Жить гордо, умереть достойно…

О, силезское небо!

О, рыцарство – сокровенный ветер от земли доброй многострадальной, земли Европы, Старого Света!

***

«Сы-и. Второе лето правления цзя-дин. Царства Гинь, правления Да-ань, первое лето. В шестой месяц монголы вступили в Лин-чжоу. Тангутский государь Ли-ань-цюань покорился», – Китайская всеобщая история – «Тхун-цзянь-ган-му». Составлен в XII веке под руководством Чжу Си (59 цзюаней – глав с хронологией с 403 года до нашей эры до 960 года нашей эры). Дополнен в 1476 году 27 цзюанями – главами.

«Чтобы оценить этого человека, мы должны подойти к нему в условиях обстановки его народа и современной ему эпохи, на семьсот лет предшествовавшей нашей. Мы не можем мерить его меркой нынешней цивилизации. Ни Темучин, ни преданные ему молодые храбрецы не были людьми мелкой души, в характере самого Темучина было глубоко заложено великодушие и чувство благодарности к тем, кто ему верно служил…