Егор Сандырев - Начало исхода. Сборник рассказов

Размышления парня прервал какой-то шум снаружи. Кажется, шли Мародеры. Ну что же, вот он, видимо и конец. Парень вытащил из под койки ящик с гранатами, пошарив в нем, нащупал последние две, вздохнув, прихватил пулемет и двинулся на выход. Помирать так хоть не с поднятыми руками. Внезапно раздался страшный грохот и кажется сама земля пришла в движение. Страшно скрежетнув, обвалился, чуть не задавив насмерть Федора участок потолочного свода. В пролом хлынул яркий, остро режущий по глазам дневной свет. Следом за ним в убежище спустились, почти невесомо вращаясь на тросах трое Мародеров. – Прощай, Родина! – иронично мелькнуло в голове Федора, и он вскинул пулемет, намереваясь навечно успокоить обнаглевших врагов, предпринявших обходной и весьма хитрый маневр. Но выстрелить он не успел. Кто-то сзади выстрелил сам в него и… свет померк.

Из субботних газет – «Московский Комсомолец» экстренный выпуск: «Сегодня, в 10 часов утра, спасателями наконец-то был извлечен на свет божий последний из ветеранов Великой Отечественной Войны, что добровольно ушли под землю пятьдесят пять лет назад во время отступления 175 стрелковой дивизии с позиций под Киевом. Одна из частей сводного отряда генерала Ф.Н.Матыкина в составе двух неполных мотострелковых рот, ушли под землю от преследующих их немцев, засев в большом подземном бункере со складом, где они, как считалось до недавнего времени все и погибли. Лишь стараниями кладоискателей, что попытались месяц назад проникнуть в наполовину затопленный бункер, было установлено, что под основными укреплениями, имеется еще один, гораздо больший ярус бетонированного укрепления, сокрытый от всех бронированной дверью, простиравшийся по самым скромным подсчетам, согласно показаниям гигрографа на белее чем пятисотметровое расстояние. После того как кладоискатели проникли на нижний ярус, открылся просто фантастический, практически нереальный факт сохранения нескольких ветеранов из сводного отряда генерала Матыкина в живых. Эти престарелые герои предпочли заточение, позорному плену и ушли навсегда… добровольно обрекая себя на медленную смерть в убежище. Из-за специфики проживания, отсутствия света и нормального общения, выжившие напрочь утратили всякое человеческое обличье, превратившись с годами, в каких-то фанатиков чуть ли не второго пришествия. Данная „секта“ упорно отказывалась контактировать с внешним миром и целых 55 лет, после того как случайно проникла в армейский бригадный склад, отказывалась подняться на поверхность, полностью отвергая реалистичность окружающего мира, выдумав себе совершенно иную, той, что была, историю. Ко всему вышесказанному добавим, что последний выживший, кажется, был не в себе из-за давней контузии в голову и… умер…»

Из воскресных газет – «Русскiй Инвалидъ» 26 августа 1915 года: «Сегодня пришел, наконец-то в себя, тяжело контуженый герой обороны Осовца капитан 226 Землянского пехотного полка Ф. Карачаров, получивший тяжелое ранение в беспримерном бою 24 июля сего года, когда сей доблестный капитан, прорвавшись со вторым батальоном своего полка сквозь окутавшие наши позиции немецкие газы, наголову разбил германскую бригаду ландвера, взяв в плен около полутысячи вражеских солдат при пяти офицерах, при чем геройский капитан был жесточайше контужен случайным снарядом. Сильно пораженный таким геройским делом Государь Император всемилостивейшее постановил наградить мужественного капитана орденом Св. Георгия 4-й (посмертно). Надеемся, данное недоразумение будет исправлено».

Он открыл глаза и понял, что легко умереть ему «Мародеры» не дадут. Жаль. Лучше было умереть, чем встретиться со всеми «прелестями» знакомства с каннибалами. Сбоку неожиданно раздалось осторожное покашливание. Скосив глаза, Федор увидел слева от себя худого, по виду очень больного человека с запавшими красными от бессонницы глазами, одетого отчего-то в серо-белый врачебный халат. Доктор что-ли?

– Очнули-с? – подошел к нему белохалатный. – И как вы себя чувствуете, ваше высокоблагородие?

– Кто-кто? – опешил, чуть не вскочив с койки, на которой как он уже успел заметить и лежал, Федор и вылупился на этого доктора. – Какое еще… благородие?

– Обыкновенное. – доктор выдавил снисходительную улыбку, похожую больше на болевой спазм лицевого нерва – Вы же, господин капитан, особа восьмого класса и мне с моим кандидатством на классный чин при вас, собственно, и присесть не положено.