Егор Сандырев - Начало исхода. Сборник рассказов

– Это оно! – радостно восклицал Африкан Петрович, зарываясь уже по пояс и в предвкушении несметных богатств, особенно сильно замахнувшись, воткнул лопату немного вбок, пытаясь подровнять яму, авось чего не заметил. Тут же что-то затрещав, отвалилось с комьями земли и ударилось о ногу кладоискателя. И свет померк. Ушел и звук, оставив лишь звенящую пустоту. Мир вокруг как то разом преобразился из объемного в линейно-плоский и пугающе пустой. «Вот это поворо-от!» – протянул удивленно Африкан Петрович и призадумался, – А что, собственно, произошло?». Ответом было молчание. Хорошо хоть свет начал пусть и не сразу, но возвращаться. С необъятного черного неба посыпались искры, что смыли полосами черноту, оставив лишь полумрак и стену монастыря, около которой наш кладоискатель и лежал. Что-то разом расхотелось ему искать клады, да и обстановка неизвестности, надо признать, настораживала, а потому припустил Африкан Петрович куда подальше от монастыря, наплевав на богатство и славу, а заодно и на жену, которую хотелось удивить. Вот только чем больше бежал, тем больше становилось непонятного. Людей, как это ни странно, для субботнего вечера, не было. Улицы были пустыми. Не было ни машин, ни животных, не было и самого смога промышленного города, к которому с пеленок еще привык Африкан Петрович. Был только ветер и глухие, пустынные улицы с безликими, казавшимися непохожими домами. Самое неприятное, что ветер усиливался. Если в начале он булл лишь легким дуновением, то сейчас, явно набирая обороты, он переходил в сильные порывы. «Надо бежать домой! – решил наконец-то Африкан Петрович. – На улице торчать не стоит. Особенно, если дождь собирается». И он побежал, но странное дело, чем больше он бежал, тем ближе он становился к монастырю, который как назло маячил все так же за спиной. «Что за черт!? – воскликнул изумленно кладоискатель, в пятый раз, сворачивая на другую улицу и неизменно попадая к выходу из монастыря. – Я попаду домой или нет?»

Но домой он не попал ни сейчас, ни через десять минут, ни через час. А ветер все усиливался. Мимо проносились уже какие-то доски, обрывки проводов и горы мусора, что поднималось вверх, в небо шквальным, пронизывающим ветром. Ничего не оставалось делать, как прятаться в монастыре. А куда же еще? Вот только ждал там Африкана Петровича очень неожиданный сюрприз. Прямо на его глазах, покачнулись кресты сразу у нескольких монастырских склепов и встали из древних могил давно усопшие старцы.

– Душно мне! – страшно закричал самый страшный скелет с кривыми клыками вместо зубов. – Пусти меня!

– Освободи души наши, странник! – Вопили, размахивая страшными когтями, другие восставшие и шагали за Африканом Петровичем.

– Не бросай нас! – Кричали совсем уж мерзкие, по-видимому, недавно усопшие, монахи, что еще не освободились от плоти, и ползли за пятившимся к дверям кладоискателем, хватая его за штаны.

– Боже, – взмолился, изнемогая от нахлынувшего страха Африкан Петрович, – не дай сгинуть так!

И тут дверь позади него открылась, и он ввалился в помещение звонницы. На стуле, прямо по центру, сидел отец Илларион, вот только всякий знающий протодьякона вряд ли узнал теперь его. На отце Илларионе были одеты нестерпимо сияющие одежды, все покрытые косыми крестами с тремя кругами меж верхних концов. А вот лицо было, как будто, не его. Изможденное, покрытое лиловыми пятнами блеклое ничем не выразительное лицо мертвеца. Лишь глаза еще были живыми, серыми бусинами пялились теперь они на вошедшего.

– Что происходит? – сходу заорал Африкан Петрович на протодьякона. – Ты чего мне там подмешал, пень старый, в кагор?

– Не о том печалишься, сын мой… – тяжко вздохнул отец Илларион и поднял руку.

– Матерь божья! – шарахнулся к двери обратно Африкан Петрович. Да и было с чего пугаться. Вместо кисти была клешня.

– Ну, чего задергался-то? – как ни в чем не бывало, поинтересовался святой отец. – Не того боишься, отрок.

– Да куда уж страшнее-то! – усомнился таким словам Африкан Петрович. – Это где это видано, чтоб поп и с клешнями? Эдак и хвосту чертовскому у вас не удивишься.

– Ты отрок не о том думаешь! – ухмыльнулся, но все так же блекло отец Илларион. – Тебя не руки мои должны интересовать, а место где ты находишься.

– А что с ним не так? – пожал плечами Африкан Петрович. – Монастырь, как монастырь. Только после кагора уйти из него не могу чего-то. Ноги несут обратно.

– А и не уйдешь! – неожиданно выдал святой отец. – Потому как кромешник ты. А кромешникам исход един – небытие.