Эдвард Резерфорд: Сарум. Роман об Англии

В английском фольклоре существует объяснение происхождения фамилии Барникель, и я склонен ему верить. Фамилия Портиас распространена на севере Англии, однако ее римское происхождение вымышлено – увы, история имен редко уходит в такое далекое прошлое.

Тем не менее историю семейств и родов все-таки возможно проследить. Недавние историко-археологические исследования показали, что во многих районах Англии существовали и до сих пор существуют целые династии ремесленников. Несмотря на то что вторжение саксов заставило местное население Британии переселиться на запад, имеет смысл предположить, что не все коренные жители покинули насиженные места. Разумеется, невозможно с уверенностью доказать, что в Саруме до сих пор обитают потомки кельтов или племен, населявших эту территорию до их появления, однако такое предположение имеет право на существование.

Я намеренно выбрал для описания укрепленного городища в Олд-Саруме слово, употребляемое современными историками. Его первоначальная кельтская форма – dün.

Сарум – одна из самых древних заселенных территорий в Англии, сохранившая следы первоначальных поселений. Археологической информации и исторических документов с лихвой хватило бы на книгу, втрое или даже вчетверо превосходящую мой роман, однако я ограничился лишь самыми, на мой взгляд, интересными моментами в необычайно богатой истории региона.

Вначале, задолго до возникновения Сарума, шестую часть планеты в Северном полушарии сковывал толстый слой льда; ледники покрывали Северную Азию, Канаду, Скандинавию и две трети территории будущей Британии. Ледяной щит протянулся на пять тысяч миль, и даже по краям толщина его составляла не меньше тридцати футов.

У южной границы ледников на несколько сот миль простиралась пустынная, сумрачная тундра.

За двадцать тысяч лет до нашей эры в мире царили холод и мгла.

Толстый покров льда вобрал в себя значительную часть воды, поэтому океаны были мельче, а многих морей и вовсе не существовало. К югу от ледников отвесные утесы высились над глубокими ущельями, которые с тех пор давно погрузились под воду. Северные земли обволакивало вечное безмолвие, только бушевали метели, и надо льдом с воем носились суровые ветры; арктическая тундра представляла собой многие тысячи миль вымороженной пустыни, где изредка встречалась скудная растительность и обитали немногочисленные, но чрезвычайно выносливые звери. В гигантской шапке полярного льда таились и будущие моря, и те формы жизни, которые со временем в них зародились.

Такой была ледниковая эпоха – не первая и не последняя, одна из бесчисленного множества прошлых и будущих оледенений, в промежутках между которыми северные земли заселил человек.

Пролетели века, прошли тысячелетия, однако никаких перемен не замечалось до тех пор, пока примерно за десять тысяч лет до нашей эры температура на окраинах великого ледяного щита не начала подниматься – медленно и почти незаметно. Потепление не прекращалось в течение многих веков, и вот однажды ледяной щит начал таять: струи стекались в ручьи и речушки, откалывая куски льда шириной где в несколько ярдов, где в полмили. Это почти не уменьшало ледяного покрова, раскинувшегося на многие тысячи миль, однако постепенно таяние набирало силу. Из-подо льда показалась новая тундра, возникли новые реки, ледники сползли на юг, в моря, где начал повышаться уровень воды. Мало-помалу, век за веком, менялись очертания материков, и новая жизнь, зарождаясь на обновленной суше, робко осваивала новые земли.

Очередная ледниковая эпоха подходила к концу.

Процесс этот продолжался несколько тысяч лет.

Однажды, примерно за семь с половиной тысяч лет до Рождества Христова, холодным пасмурным летом – других в тех северных краях не знали – отважный охотник по имени Ххыл вознамерился пуститься в невероятное путешествие.