Ильяс Есенберлин - Гибель Айдахара

Пусть достойные люди ни в чем не знают нужды и чувствуют себя в моих владениях как дома, – сказал Тимур.

Темир-Кутлук и Кунчек-оглан, получив приглашение прибыть во дворец, не стали дожидаться Едиге, который был где-то в войске, а сразу же отправились к эмиру.

Хромой Тимур, считавший себя породненным с чингизидами, с большим почетом встретил батыров. Он посадил их рядом с собой на торе, слуги положили подушки, набитые мягким лебяжьим пухом, чтобы гостям было на что опереться.

– Я рад видеть вас сильными и здоровыми, – сказал Тимур. – Пусть сегодня я буду для других эмиром, а для вас жезде – зятем.

Эмир при всей своей свирепости, умел, когда это нужно казаться открытым и душевным человеком. Он придвинул к себе пиалы из тонкого китайского фарфора и стал наливать в них из чайника, разрисованного крылатыми драконами, душистый кок-чай.

Все знали: когда Тимур разливает чай сам, значит, предстоит разговор с глазу на глаз, и в этом случае рядом неуместен даже самый преданный слуга. Осторожность эмир ценил превыше всего.

Открылась дверь, и через порог переступил невысокий плотного телосложения человек.

– Ассалам агалейкум! – он склонился в низком поклоне.

– Проходи, Едиге, – сказал эмир. – Мы ждем тебя.

Лицо батыра было как всегда угрюмым, а брови насупленными. Эмир неплохо относился к Едиге, но эта постоянная угрюмость, недовольство непонятно чем настораживали эмира.

Тимур умел увидеть в человеке те черты, которые могут со временем сделать его врагом. Ошибка с Тохтамышем не казалась ему ошибкой, потому что в измене своего бывшего ставленника он хорошо видел ее причины. Ради власти можно пойти на все. Разве не сам он устранил Хусейна, который в свое время помог ему возвыситься? Разве есть что-то удивительное в том, если подобным образом поступает другой?

Не измена, а вероломство Тохтамыша заставило Тимура думать о его уничтожении. Кто будет ханом Золотой Орды – эмиру было безразлично. Главное заключалось в том, чтобы тот, кто правит этими огромными землями, не смел помышлять о борьбе с ним, Тимуром, не мешал бы ему осуществлять великие замыслы. Орду можно бить много раз, но она снова будет оживать, если править ею станет дальновидный и властолюбивый хан. В степях можно набрать новое войско, потому что там всегда есть люди, жадные до чужого богатства, мечтающие о грабежах и насилии. Голодными глазами смотрят они из своих дымных и нищих юрт на соседние народы. Именно поэтому следует посадить ханом Золотой Орды человека, готового повиноваться слову из Самарканда. Кого выбрать? Кто оправдает надежды? Темир-Кутлук или Кунчек-оглан? Нет. Ни один из них не сможет повести за собой народ, потому что в прошлом у них нет никаких заслуг – они не побеждали врагов и не показали мудрости. Их, пожалуй, не стоит поддерживать. А если Едиге? Хромой Тимур сразу же отказался от этой мысли. Батыр был похож на тигра, ожидающего только удобного случая для прыжка. Если в руки такого человека дать повод коня-великана, имя которому Золотая Орда, то еще неизвестно, куда он его повернет, и чей позвоночник хрустнет под его могучими копытами.

Обжегшись на Тохтамыше, эмир решил быть осторожным. Время покажет, как следует поступить. Главное сейчас уничтожить хана, а когда Золотая Орда окажется в руках, покорная и обессиленная, можно будет без особого труда подыскать человека, который сядет на ее трон.

Едиге догадывался о замыслах Тимура, но обстоятельства складывались так, что он не мог позволить себе показать это, потому что сейчас для него главным врагом был Тохтамыш.

– Проходи, – сказал Тимур, – за чаем хорошо говорить о делах. – Голос эмира прозвучал приветливо, и Едиге в который раз удивился тому, как может на глазах меняться этот человек. Будто и не было жестокого воина, без трепета посылающего тысячи людей на верную гибель или приказывающего складывать курганы из отрезанных голов побежденных.

– Я позвал вас затем, чтобы сказать о близком походе. Пора напомнить Тохтамышу о том месте, которое определено ему судьбой. Я хочу, чтобы вы стали теми людьми, которые укажут моим туменам самые короткие пути к цели. Дорога предстоит неблизкая, и никто сейчас не сможет сказать, где, в каком конце Дешт-и-Кипчак встретим мы войско хана…

Эмир выжидательно замолчал. Молчали и Темир-Кутлук, и Кунчек-оглан. Они с нетерпением ждали, кого же Тимур назовет властителем Золотой Орды взамен поверженного Тохтамыша? И один только Едиге понял, что эмир сегодня не скажет об этом, потому взглядом попросил у эмира слова: