Ильяс Есенберлин - Гибель Айдахара

Возвращаясь из похода, эмир уже знал, что мечеть и усыпальница построены, был наслышан об их удивительной красоте и величии.

По обычаю, установленному Хромым Тимуром, ни одна жена не смела выйти встречать его, если он возвращался из похода.

Подъезжая к аулу Шолпан-Малик-ака, эмир еще издали увидел голубые купола мавзолея и не удержался от соблазна осмотреть его, прежде чем ехать к жене.

Внешне спокойный и величественный, в душе он был поражен увиденным. Тимур понимал, что если бы даже сам наблюдал за сооружением мечети, едва ли она получилась бы лучше. Яркие краски приковывали к себе взгляд, орнаменты и арабская вязь переплетались в чудесные, сказочные узоры. Подобного еще не приходилось видеть эмиру.

Отведав святой воды из колодца, вырытого в одном из залов мавзолея, Тимур в сопровождении имама мечети Сеида-ходжи по крутой внутренней лестнице поднялся на крышу мечети к удивительным, ярким куполам. Поглаживая ладонью цветные изразцы, эмир вдруг нахмурился. С западной стороны купола он увидел небольшую нишу, куда свободно могли поместиться два кирпича.

Имам, внимательно следивший за выражением лица Тимура, весь съежился.

– Почему не положены завершающие кирпичи? – резко спросил эмир. – Или, заканчивая строительство мавзолея, вы забыли позвать Шолпан-Малик-ака? Разве тем, кто должен помнить все мои наказы, неизвестно, что я поручил ей сделать то, что положено мне?

Имам, казалось сделался еще меньше.

– Она была здесь… – забормотал он. – Но…

– Говори, – глаза Тимура смотрели холодно и жестко.

– Не хватило кирпичей…

Ярость, подобно двум язычкам пламени, вспыхнула в зрачках эмира.

– Ты говоришь глупость! Такого не может быть!

Имам склонился в низком поклоне, прижал руки к груди:

– Я сказал правду. Шолпан-Малик-ака была здесь вместе со своими подругами и прислугой… Она стояла на том же месте, где стоите сейчас вы… Но мастер Мушидан, строящий усыпальницу, уронил кирпичи, предназначенные для завершения, вниз. Шолпан-Малик-ака не стала дожидаться, пока принесут снова…

– Что произошло с мастером?

Имам нагнулся еще ниже, и спина его стала похожа на согнутый ветром ствол дерева.

– Мастер влюблен в вашу жену… Она ушла… Ушла не сказав ни слова…

Хромой Тимур усмехнулся одними губами. Глаза его по-прежнему были холодными и настороженными.

– Вечно мастера, которые воздвигают мечети и дворцы, влюбляются в жен своих повелителей… – холодно сказал он. – Но разве Шолпан-Малик-ака не могла прийти сюда еще раз?

– Не знаю… Мне не подобает спрашивать повелительницу, что она намерена делать…

Глаза Тимура и имама встретились, и тот догадался, чего ждет от него эмир.

– Через три дня после этого, – сказал имам, – Шолпан-Малик-ака пригласила в свою юрту дерзкого мастера. О чем они говорили, я не знаю. Только больше никто не видел этого человека, словно его поглотила земля. И о мавзолее Шолпан-Малик-ака больше не вспоминала…

Молча, прихрамывая больше обычного, Тимур спустился вниз. Он еще долго стоял у стен мавзолея и, казалось, пристально и внимательно рассматривал его купола, но на самом деле ярость давно закрыла глаза эмиру и думал он о совсем другом.

Тимур то начинал верить, что Шолпан-Малик-ака изменила ему, то вдруг отбрасывал сомнения. И все-таки почему она заставила мастера убежать? Если она не виновата, то для чего это надо было делать?

На миг эмир закрыл глаза, такой невыносимой сделалась ярость. Если бы сейчас ему в руки попался мастер! Он бы приказал с него, живого, содрать кожу. Но как могла решиться на измену Шолпан-Малик-ака? Разве она не знала, что великий Тимур никогда не простит ей этого?

Тяжело взобравшись в седло, эмир медленно поехал в сторону аула своей жены. И уже на полпути, словно вспомнив о своих спутниках, сказал им:

– Вы свободны. Идите отдыхать. Завтра наш путь будет лежать в Самарканд.

У белой юрты Шолпан-Малик-ака Тимур бросил повод коня подбежавшему нукеру и, приподняв полог, закрывающий вход переступил порог.

Шолпан-Малик-ака ждала своего повелителя. Щеки ее раскраснелись, глаза лучились радостью. Но эмир даже не взглянул на нее. Молча разулся у входа, прошел на почетное место, медленно, очень медленно снял с головы голубую чалму и только после этого поднял глаза на жену. Мелькнула мысль: «Какая же она красивая», но Тимур тотчас же справился со своей слабостью.

– Где мастер, который строил усыпальницу? – негромко спросил он.