Марианна Дюваль - Судьба Пятерых, или Нефритовая лилия. Историко-приключенческий роман

Спустя сорок минут, по лестнице робкими шажками, спустилась леди Глайд. Она к тому времени успела привести себя в порядок. Ее рыжие, густые кудри рассыпались по черному бархатному платью, а ее большие, слегка выпуклые, зеленые глаза, игриво поблескивали при свете свеч.

Через несколько минут, к ней присоединился и лорд Глайд. Слуга, между тем, оповестил хозяев, что ужин уже готов. Граф де Лавон, как добрый хозяин, пригласил гостей пройти вместе с ним в столовую.

Рассадив в столовой гостей, граф де Лавон смущаясь и робея, не знал с чего начать разговор. Щадя застенчивость племянника, граф де Сайег решил прийти к нему на помощь.

– Куда же вы держали путь, господа? – озабочено спросил он, обращаясь к гостям.

– Мы держали путь из Лондона в Венецию, – отвечал лорд Глайд, – а тут такая напасть. Мало того, что дорогу размыло, так еще на полдороги сломалась карета.

– У вас в Венеции родственники, или вы путешествуете? – осведомился де Сайег.

– У нас там родственники, – как-то растеряно, ответила юная дева.

Между тем, граф де Лавон, не сводил с Маргарет, глаз. Ему казалось, что если он отвлечется, то это божество, растворится в воздухе.

Отужинав, леди Глайд поблагодарила хозяев и, простившись с присутствующими, засобиралась уходить, попросив лишь выдать им, на время, двух скакунов.

– Помилуйте, куда же вы поедете, в такую погоду? – спросил юноша, боясь обнажить внутреннюю тревогу. – Это было бы не по-христиански, отправлять людей в дорогу, не позволив им даже толком обсохнуть. К тому же, для вас, уже приготовлены комнаты. Так что, можете смело оставайтесь в замке, на сколько хотите, а я, между тем, распоряжусь, чтобы мои слуги занялись починкой вашей кареты.

– Благодарю вас, граф, вы так добры к нам, но мы не хотим злоупотреблять вашим гостеприимством, – сказала скромно Марго.

– Я почту за честь, если вы согласитесь погостить в моем замке, – ответил юноша.

Леди озадаченно посмотрела на своего спутника, и тот в знак согласия, кивнул головой.

Когда граф де Лавон, получил от гостей удовлетворительный ответ, его сердце, беспричинно, часто забилось; и хоть в лице, юноша, оставался по-прежнему невозмутим, но в душе он чувствовал, радость и необъяснимый страх.

Они еще долго вели беседу между собой, в гостиной, пока граф де Лавон, не предложил расположиться в своих покоях.

Весь оставшийся вечер и ночь, юноша не сомкнул глаз. Из головы у него не выходил образ этой очаровательной девушки, взор которой его опьянял. Мысль о том, что ему предстоит разлука, с этим божественным созданием, приводила его в отчаянье. Наконец, де Лавон решил, во чтобы то бы то ни стало, уговорить леди остаться еще хотя бы на один день, но он не мог найти предлога. В надежде на милость природы, юноша заставил себя заснуть, рассчитывая, что пока льет дождь, и карета неисправна, гости от них не уедут.

Несмотря на все ожидания Эмиля, с приходом утра и следа не осталось, от непогоды. И только капли на траве, и невысохшие на дороге лужи, напоминали о вчерашнем дожде.

Проснувшись, от теплого прикосновения, солнечных лучей, пробивавшихся сквозь витражные стекла, граф тут же вспомнил о вчерашней гостье. Улыбнувшись своим мыслям, Эмиль быстро поднялся с кровати, и позвонил в колокольчик, тем самым призвав слугу, который незамедлительно принес его одежду и кувшин с водой для умывания. Но юный хозяин, не пожелал надевать, в тот день, будничный костюм. Дабы произвести впечатление на англичанку, граф приказал слуге, принести одно из лучших платьев.

Следуя испанской моде (в прочем, как и все французы тех времен), граф де Лавон надел короткий, темно-серого цвета камзол, расшитый к низу. Верх его застегивался на навесные пуговицы, а полы его свободно расходились. Поверх камзола был надет большой, кружевной, покрывающий плечи воротник. Сам камзол, был украшен рукавами с продольными разрезами, сквозь которые выглядывала белоснежная сорочка. Широкие, до середины икр штаны, заканчивались тонкими петлями из лент.

Окончив утренний туалет, Эмиль чуть было не побежал в столовую, но вовремя удержал свой юношеский порыв.

– Не будьте мальчишкой, месье де Лавон, – с усмешкой сказал сам себе граф, покидая свои покои.

Сдерживая быстрые шаги, граф шел неспешно по коридору. Когда же он проходил мимо покоев леди Глайд, сердце его беспричинно забилось, а ноги сами понесли в столовую.

Едва граф де Лавон оказался в столовой, он первым делом начал искать глазами леди, однако ее там не оказалось. За столом сидел дядя и лорд Глайд, ведя беседу о лошадях. Пожелав им доброго утра, юноша сел за стол в подавленном настроении. Граф де Сайег, заметив взволнованность племянника, озабочено его спросил: