Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Великий князь

Встречь похоронной процессии изредка попадались подводы огнищан. Мужики, завидев закованных в железо викингов, поспешно уступали дорогу.

Варяги! Наплывают, будто черные зловещие тучи. Пронеси, отведи от беды, боги!

Варяг для северного огнищанина, что печенег для южного оратая. Он грозен и жесток, его меч и копье не щадят ни седого старца, ни дитя малое. Сколь раз уже бывало, когда викинги нападали на беззащитные селения, уничтожая всех и вся, забирая годами нажитое добро и сжигая жилища.

Злые, надменные варяги… Сейчас они, бряцая тяжелой броней, идут молча, идут на свою тризну. Позади «кабаньей головы» тянутся со связанными руками понурые, полуголые рабы. Варяги подталкивают их острыми наконечниками копий. Рабы стонут, вскрикивают, по их телам струится кровь. Их восемь человек – по два на каждую сторону погребального костра.

Тела викингов уложили на деревья. Их много, очень много! Получилось четыре кольца из мертвецов. Их восковые лица с открытыми глазами обращены к небу, к великому богу Вотану.

Эймунд снял с головы двурогий шлем и сбросил с себя черный плащ. Его стальная броня состояла из двух частей. Одна, украшенная золотой и серебряной насечкой, закрывала грудь, другая – спину.

Эймунд кивнул Рагнару, и тот подошел к нему. Он должен подойти, ибо Эймунд – предводитель всей варяжской дружины, знатный конунг [29] К о н у н г – военный вождь у скандинавских народов. , в котором течет кровь скандинавских королей.

– Твое войско, Рагнар, потеряло многих славных викингов, моих – меньше, а значит, тебе выпала честь достойно наградить бесстрашных потомков Вотана. Начинай, ярл!

Рагнар также снял шлем. Его рука в железной чешуйчатой перчатке потянулась к мечу.

Дружина замерла, дожидаясь действий ярла. А тот пошел вокруг погребального холма. Павшие викинги, казалось, сопровождали вождя своими остекленевшими глазами.

Рагнар подошел к первой паре расставленных рабов и вытянул из драгоценных ножен меч. Варяжский меч! Он короче русского, зато тяжелей и шире.

Глаза ярла при виде рабов стали жестокими. Нет, рабы не виноваты в гибели викингов. Павшие жаждут мести, они должны услышать беспощадные слова, увидеть казнь «убийц».

– Славные дети Вотана! Прежде чем уйти к богу, вы насытитесь кровью коварных людей Хольмгарда и услышите их отчаянные вопли. Радуйтесь, дети Вотана!

Казнь «коварных людей» была жуткой. Душераздирающие крики огласили притихшие воды Ильменя. Вначале острие меча вонзилось в правый глаз раба, затем – в левый. Невольник корчился по земле, а немилосердный меч отсекал ступни ног и кисти рук, и чем безумнее кричал «хольмгардец», тем все больше ожесточались холодные сердца викингов. Они не испытывали жалости, ибо с детства их приучали к кровавым войнам, грабежам и насилиям, что они и успешно делали в приморских землях Британии, Франции, Италии, Сицилии, Сардинии, Испании, Северной Африки, Сирии, выполняя заветы отца богов Вотана.

Рагнар ступил к следующему невольнику, а к обезображенному телу подбежали викинги и принялись рассекать его на куски.

Павшие дети Вотана будут довольны. Они отомщены и теперь могут спокойно переселиться на небо.

Окровавленные останки рабов были брошены к ногам мертвых героев. Вскоре запылал гигантский костер и обратил героев в пепел.

Викинги расселись вокруг погребального костра, пили из баклажек терпкое красное вино и слагали сагу о своих бывших соратниках. К вечеру, когда потускнели угли и пепел остыл, варяги набросали на прах воинов высокий курган…

Угодил Ярослав меж двух огней. Правда была на стороне новгородцев. Одним махом остановили бесчинства варягов. Не привык Господин Великий Новгород сносить обиды, вот и обрушился на заморских наймитов. Воинственно обрушился, оголтело: новгородский люд самый буйный, пойдет крушить – никакая преграда не удержит.

Переусердствовали. Под дубину попали не только викинги, но и два гостя. Среди заморских купцов – переполох и небывалое смятение. Гостиные дворы разграблены. Стоном исходят гости.

– Ни в одном граде такого разбоя не видели. Лиходей-град! Нищими стали. Так оскудели, что не на что домой возвратиться. Ноги больше не будет в Новгороде!

Тяжело Ярославу выслушивать такие речи. И от кого? От гостей, коих он, Ярослав, всеми силами приглашает торговать в стольный град Северной Руси, и не только приглашает, но и потворствует, дает немалые льготы. Недаром вся Европа ринулась в богатый Новгород.