Евгений Дудкин - Рассказы москвича

_______

В середине июля начинал активно клевать золотой карась в пруду, который образовался

в овраге неподалёку от колхозной фермы. Ферма состояла из двух больших коровников, в одном из которых обитал здоровенный бык-производитель и о котором среди жуковской детворы ходили страшные легенды, одной конюшни с десятком лошадей, которых ребята постарше, в том числе брат Женьки – Шурик, неоседланными гоняли на луг к реке в ночное, МТС с небольшой мастерской, весовой для автомашин с зерном и больших силосных ям, куда любили прыгать мальчишки и выбирать из скошенной сочной травы стручки нежного зелёного горошка.

На рыбалку, естественно, готовились загодя. Копали червей, замешивали тесто, готовили мякиш из белого хлеба, сдобренного подсолнечным маслом, проверяли нехитрые снасти. Ещё до восхода просыпались с первыми петухами. Один петух, помоложе, начинал орать часов в пять утра. Ему никто пока не отвечал. Проходило с полчаса и раздавалось басовитое «кукарекну» из соседнего курятника. Молодой молчал, прикидывал, а потом снова давал сигнал. В дело вступали остальные красавцы. Деревня оживала. Кто их знает, но каждый петух начинал отвечать сугубо индивидуально. Концерт продолжался до полного рассвета.

Собирались у колодца и почти бегом шли на пруд. Как ни торопились, но на самых удобных местах уже сидели рыбаки постарше. Женька был парнем не очень азартным, ходил за компанию и карасей вытаскивал редко. Но чувство полной свободы компенсировало радость рыбацкой удачи.

_______

Когда подходила пора, Женька очень любил бегать на поле, которое начиналось сразу за дорогой «на задах» нашей, как говорили, «усадьбы» и смотреть, как убирают хлеб. Когда шли комбайны и в кузова автомашин ссыпалось зерно, стоял какой-то особый завораживающий паренька дух хлеба, лебеды, пыли и бензина. Запомнилось, что в это время всегда стояла сухая и теплая погода, хотя уже был конец августа и впереди маячила осень.

_______

На Яблочный Спас бабушка взяла Женьку на службу в ермолинскую церковь. Взяв корзинку с душистой Мельбой, Коричными и Грушевкой, они двинулись в соседнее село. Попик освятил яблоки, окропил и мальчика.

В храме Женька долго не задержался и, оставив в нём бабушку, выскользнул на улицу. Никита-кукурузник и СМИ вещали, и это доходило даже до ушей ребёнка, что Бога нет, в чем, почему-то, парнишка сомневался, но из проповеди батюшки, облаченного в золоченые праздничные одежды, он ничего толком не понимал, а часто креститься и отвешивать поклоны, к греху, быстро наскучило.

Его внимание за церковной стеной привлекли могильные памятники, протянувшиеся несколькими неровными рядами до ограды. В основном это были выпиленные из белого известняка, уложенные на землю или вертикально вросшие в неё плиты разной формы. «Из такого же камня, наверное, строили Москву», – подумал мальчик, вспомнив недавно прочитанную и сразу полюбившуюся книгу Натальи Кончаловской» Наша древняя столица».

Памятники от времени уже стали покрываться мхом, многие надписи на них стёрлись. Но кое-что разобрать ещё было можно. Иногда читались знакомые фамилии, которые носили деревенские друзья Женьки. «Вот бы и моих предков найти» – подумал он и тут же остановился как вкопанный. Рядом с кустом сирени, благоухающей только что появившейся молодой листвой, чуть отдельно от остальных, на небольших постаментах стояли два могильных камня с ясно читаемыми надписями. Из них следовало, что здесь похоронены генерал-лейтенант и герой Бородина Данилов Александр Андреевич, 1782 года рождения и проживший 71 год; и майор Данилов Андрей Степанович, 1740 года рождения, почивший в году 1810-м.

Подошла бабушка, перекрестилась и что-то шепча стала убирать могилы, выдергивая вокруг кустики прошлогодней травы. По дороге домой она рассказала, что у церкви лежат те самые женькины предки, о которых говорил дед. Остальные покоятся на Ваганьковском кладбище, куда они сходят, вернувшись в Москву…

Отец Андрея Данилова – дворянин и капитан славного Преображенского полка, успевший настрогать во время краткого отпуска из миниховой армии любимое чадо, записал его в двенадцатилетнем возрасте в сей же полк. Недоросль, получив довольно сносное домашнее образование и выдержав строгий экзамен, через два года был зачислен в гренадерскую роту капралом.

До поры до времени служба складывалась удачно, но прибывание вдали от московского дома в столичном Петербурге с его многочисленными соблазнами, да ещё в среде весьма не бедной полковой молодежи, требовало немалых финансовых затрат, чего отец молодца позволить себе не мог. За усердие скоро получив чин унтер-офицера, Андрей, по совету и протекции дальнего родственника, почитавшего его отца, с которым в армии фельдмаршала Бурхарда Миниха они вместе когда-то брали польский Данциг, участвовали в крымских походах, штурмовали турецкий Очаков, били османов и крымчаков под Ставучанами, в 1757 году перевёлся во 2-й Московский полк и почти сразу произведён в прапорщики.